Эва поставила коробку с лампой на пол, на секунду пожалев, что там не сковородка, разулась, и прошла в комнату.

В зале все было по-прежнему, зеленые человечки, как и иномирные злодеи не обнаружились. На кухне был тот же легкий бардак, который она позволила себе не убирать после завтрака, так как опасалась, что уборка на кухне перейдет в уборку еще чего-нибудь и очнется она к вечеру, голодная, уставшая и злая.

В крошечной ванной никто бы и не поместился, что это она? Перед дверью в спальню Эва слегка помедлила. Дверь была закрыта. А раньше она всегда оставляла ее открытой, чтобы его котейшество могло устраивать променад по всей квартире, не ограничиваясь одной комнатой. Так закрывала или нет? На секунду дыхание сбилось, сердце продолжало истерически стучать. Попытка отправить паранойю попить чай на кухню не увенчалась успехом. Обругав себя, Эва открыла дверь и обвела взглядом небольшую комнату, большую часть которой занимали большая кровать и вместительный шкаф. Ну что сказать, паранойя была права!

На кровати, ровненько по диагонали, иначе бы не поместился, спал он, наследник чего-то там, владелец заводов, газет и пароходов… а нет, ее от счастья не туда понесло… Эва тихо прошла внутрь, чувствуя, как заходится сердце уже от радости, пока робкой, но набирающей обороты. Она стояла, любуясь на такого долгожданного и неожиданного гостя, собственного мужа, который сейчас безмятежно спал на ее кровати, и не планировал просыпаться! И что это за безмятежность, пока она тут страдала и места себе не находила целых… два дня? Два, мать его, дня! Девушка подошла еще поближе, раздумывая, как бы его разбудить, чтобы не прибил спросонья, знает она эти боевые рефлексы! Она вглядывалась в такие знакомые черты лица, казалось, что они не виделись целую вечность. И эту вечность Лаэрт, точно не спал, круги под глазами, заострившиеся черты, морщинки, которых раньше не было…

– Иди уже ближе и обними мужа, женщина, - Эва вздрогнула от неожиданности, словно застигнутая за подглядыванием школьница, и сделала еще шажок в сторону кровати. Смазанное движение, небольшой полет, и вот она уже лежит на собственной кровати, придавленная сверху грудой мышц и чего-то там, дыхание сперло от радости и немножко от того, что из нее только что чуть не вышибли дух. А муж смотрит сверху и улыбается, и молчит, и во взгляде можно прочесть очень многое, поэтому Эва тоже молчит и смотрит. И пытается дышать хоть как-то.

Монтик меня коварно допинал до новой проды, чему я очень рада!

Мы желаем Вам хороших выходных! И с праздниками!

Прода 14.05.25

– Кхе! Здороваться, наверно, поздно, поэтому скажу просто, ты тяжелый, и если не слезешь хотя бы частично, твоя недожена задохнется! — да, ничего лучше, что можно сказать цензурного, Эва не придумала.

Ответом было многозначительное молчание, но туша сверху слегка сдвинулась, перераспределив вес, и Эва смогла вдохнуть нормально.

Лаэрт молчал и смотрел, словно действительно ждал, что она сейчас растечется лужицей от радости. Радость, конечно была, а Эва вполне чувствовала себя размазанной лужицей, но что-то вредное внутри не давало ей признаться, что она была почти в отчаянии последние два дня, ведь теперь уже все хорошо же?

– Я скучал, - сообщил этот гений красноречия и накрыл ее губы своими, жарко и властно, словно доказывая, что действительно скучал и больше не отпустит. Ну наконец-то!

И Эва с удовольствием ответила, хотя не отказала себе в удовольствии сильно прикусить мужчину за губу. А нечего было просто лежать на ней целую вечность! И вообще, ей теперь терять нечего, вполне может позволить себе иногда кусаться! В ответ мужчина зарычал, и углубил поцелуй. Руки начали самовольно путешествовать по ее телу, сжимая, поглаживая и попутно избавляя от совершенно лишней одежды. Эва решила тоже не отставать, стараясь притиснуться ближе, и добраться наконец до горячей гладкой кожи, которую страшно хотелось гладить, и немного царапать отросшими ноготками. Правда быстро выяснилось, что раздевать и раздеваться у Лаэрта выходит значительно лучше, и Эва с удовольствием предоставила мужчине такую возможность. Ее тело плавилось, пальчики на ногах поджимались от удовольствия, ласкающие ее руки и губы, казалось, были везде, вызывая удовольствие и желание близости, до конца, до сбитого дыхания, одного на двоих, до одного ритма двух тел, до того самого фейерверка, о котором пишут во всех романах, но который почему-то не случался раньше.

Когда с жарким приветствием было покончено, и двое лежали на развороченной постели, пытаясь отдышаться и не в силах расплести руки и ноги, Лаэрт спросил:

– Моя?

– Пффф, - Эва уже собиралась ответить, что своя собственная, но напрягшееся в ожидании тело рядом, и этот взгляд… ну не смогла она свредничать, поэтому просто ответила: - Твоя. А ты мой?

– Навсегда! — в голосе мужчины послышалось облегчение, а наглые руки притиснули безвольное ведьмино тельце поближе, сжимая в крепких объятиях.

Позволив себе еще немного понежиться и окончательно убедиться, что она не спит, ага, Лаэрт был мастером по потрясающему убеждению, Эва попыталась выползти из кровати.

– Далеко собралась?

– Конечно, на другой конец света, 15 метров до кухни, - хихикнула Эва, чувствуя, что сильно проголодалась. Да и мужа можно покормить, вдруг у него сил не будет и дальше ее убеждать в своей реальности.

– Я с тобой, - поднялся следом Лаэрт. То ли тоже проголодался, то ли опасался выпускать ее из виду.

– Конечно, готовить будем вместе.

После обеда, который удалось не спалить несмотря на отчаянные попытки мужчины отвлечь, прижаться, поцеловать и склонить к дальнейшим непотребствам, пара сидела на кухне, допивая чай, оба молчали. Эва думала, какой из сотни вопросов задать первым, когда Лаэрт сам начал говорить. Неужели и пытать не придется?

– Тебя похитили и вернули в твой мир по приказу моего дяди. Чтобы разобраться с заговором против нашей семьи и найти тебя потребовалось почти две недели.