— А почему он такой дорогой тогда?

— Потому что, теоретически, исходя из выкладок, для артефактов этот материал подходит лучше всего. Исходя из проводимости, и существующих артефактов. Только вот работать с ним ни у кого не получается толком. Кроме того он лучше серебра проводит магию. В амулетах каналы из ньямаля позволяют создавать напряжения в нужных зонах почти без потерь. Это материал с идеальной проводимостью магии. Проблема в том, что почти никто не может его заставить работать именно как основу под артефакт. Точнее не мог.

Информация неожиданная. Я задумываюсь. Все пси-активные материалы, с которыми сталкивался раньше, были в Гнёздах — кости, металл. Остальные — довольно пассивны. А тут… несколько сотен лет торговли?

— Понятно. Спасибо. — Задумываюсь.

— Да ничего, обращайся. Просто твоё присутствие здесь у многих вызывало неприятие. Из-за желания твоего учителя, в своё время, занять пост ректора. Пока мы не поговорили, твоё обучение и амбиции Бориса были на разных весах.

— Ген, давай сразу один момент обсудим, — вклинивается Кошкин. — Моему ученику нужны будут ежемесячные каникулы. Не знаю, по сколько дней. По десять, может. Он должен иметь возможность уезжать.

— Ничего сложного, Борь. В наше время нельзя было. Но сейчас — модульная система. Ты в лицее должен был это почувствовать. Сдал модуль — гуляй. Хоть годами не появляйся. Главное — своевременная оплата.

— Интересно. Многие пользуются? — удивляется наставник.

— Да нет, большая часть старается выучиться побыстрее. Всё-таки образование у нас недешёвое, и привязана оплата к годам, а не к модулям, — усмехается ректор.

— Я бы хотел пару моментов уточнить, — говорю.

— Да? — с заметным удивлением поворачивается ко мне ректор.

— Скорее всего, в ближайшие полтора года со мной будут поступать ещё члены моего Рода. Порядка двенадцати человек. Есть какие-то ограничения?

— Нет. Платите — учитесь. Обычно рода посылают одного-двух на обучение, а дальше учат сами. Подожди, у тебя в Роду уже двенадцать магов?

— Больше. Но двенадцать — те, кто будет учиться здесь. Остальные — возможно, позже, но это не факт.

— Так, минуту… — ректор сверяется с документом. — Парень, который полгода назад узнал о магии, до этого ничем не отличался, и даже…хм, это будет слишком грубо. В общем, ничем не примечательный — становится во главе Рода, в котором больше двенадцати магов?

— Нет. Со мной — тринадцать. Сейчас чуть больше, потому что в наёмном контракте ещё один человек. Плюс ребята, которые обслуживают дирижабль. — Считаю вслух. — Я, итого четырнадцать. Скорее всего, ещё человек пять примем.

— Отстал ты, Ген. Отстал. Не следишь за Императором. Ты ничего не слышал про Род Рысевых?

— Нет. — С легким раздражением говорит ректор.

— Над же, и ни одного скандала не было? — наталкивает на нужную мысль. — Здесь, в Столице? Связанного с Императором?

— Кроме того, что он прогнул Думу под себя — нет. — Ректор вдруг замирает. — Стоп. Так ты тот самый — основатель боярского Рода?

— Да.

— А вот это, конечно, неожиданно. Но, если честно, ты меня удивил, Боря, дважды. Сначала — полным отсутствием карьерных амбиций. Потом — этим, — ректор качает головой. — И вы, молодой человек… тоже. — переходит на «вы» незаметно для себя ректор. — Но я очень рад, что вы будете здесь учиться. Это неожиданно, но с интересом буду следить за вашим ростом.

Ректор слегка расслабляется и откидывается в кресле.

— Ладно, хрен с тобой, Борис. Если я тебя оставлю преподавателем теормагии — чему будешь учить студентов?

— Я буду учить их по стандартной программе. Всё, что считаю нужным добавить — будет факультативом. Но на факультативе я настаиваю.

— Ради богов, — ректор расслабляется. — Не вижу препятствий. Должность преподавателя теории — твоя. Забирай себе четвёртый, пятый, шестой курсы.

— А что, на первых курсах теперь её нет?

— Есть, но у нас там другой преподаватель. Он всё плакался, что не успевает, — усмехается Геннадий Егорович. — Теперь будет счастлив.

Я чуть удивляюсь такому идеальному повороту.

— У меня, как ты видишь, работы только прибавляется, — ректор откидывается в кресле, бросая рукой в сторону стола, заваленного бумагами. — Да, Борис, ни разу за последние четыре года я не смог позволить себе то, о чём ты говорил. Ни боёв, ни дуэлей, даже учебную дуэль — и ту себе не могу позволить. У меня банально нет времени.