— Да, вам не о чем беспокоиться, — подтвердила Ада слова сестры. — Мы одни из самых внимательных выпускниц Венгенской Академии.

— Никто и не сомневается, что вы обе очень опытны, — вмешалась в наш разговор Шелли. Она подошла к своей Победе и поправила на ней седло. — Но поместье моего отца напичкано ловушками по самое не балуйся, как зачарованными, так и физическими.

— Сестренка, не забывай, что мне знакомы все потайные входы и выходы, — Сет тоже подтянулся к нам. Он приторочил свой дорожный рюкзак к седлу Победы.

— Да, но готова поспорить, что отец и о них позаботился, — возразила моя жена-феникс с тревогой в голосе и подошла, чтобы встать по другую руку от меня.

— Ты права, но я надеюсь, что он запамятовал о входе через скалу, — хмыкнул сокол, поиграв бровями.

— Просто будь осторожен, — терпеливо вздохнула Шелли, а Сет беспечно ухмыльнулся, садясь на Победу.

— Само собой, — отмахнулся он и помог Аде забраться в седло позади него. — Осторожность — мое второе имя. Я самый осторожный парень на свете.

— Это не так, — Шелли хихикнула и закатила глаза на шутовство брата. — И прекращай уже шутить, у вас впереди серьезное дело.

— О, если госпоже будет так угодно, — он картинно склонился и в один момент посерьезнел.

— Да, так ты мне нравишься больше, — ответила она, дерзко вздернув носик. Но весь этот наигранный снобизм тут же смягчился теплой улыбкой, которую она не могла сдержать, глядя на брата.

— Ну как вы тут? — вскоре к нам присоединился Бруно с небольшим рюкзаком за спиной. — Все готовы?

— Похоже на то, — кивнул я, подошел к Метеору и похлопал его по лоснящемуся черному боку. — Что скажешь, приятель? Готов к новым приключениям?

Мой величественный пегас с крыльями бабочки радостно фыркнул, а его подружка, Победа, затанцевала на месте от нетерпения.

— Вот и отлично, — погладил я черную гриву коня и вскочил в модифицированное седло. — Погнали, что ли!

Иди, приняв мою помощь, удобно устроилась позади, а Бруно самостоятельно вскарабкался в детское сиденье, прикрепленное сзади и находящееся на небольшом возвышении.

— Возвращайся к нам поскорее, любимый, — сказала Шелли, когда мы уже были готовы двинуться в путь.

— Мы очень тебя ждем, — добавила Рита. Она прикрепила мой дорожный плащ, свернутый и перетянутый ремешками, к рюкзаку.

— Мигом обернемся, вот увидите. И глазом моргнуть не успеете, — пообещал я и подмигнул им. — И передайте Грэгу, что я скоро буду дома.

— Хорошо, — одновременно ответили они и улыбнулись со слезами на глазах.

— Ашер Медведев? — раздался вдруг робкий голос. Я аж брови вскинул от удивления, когда увидел в толпе провожающих Энджи.

Вот уж не думал, что она из тех, кто станет желать доброго пути и разделять с компанией какие-то там эмоции.

— Что случилось, Энджи? — спросил я, оглядываясь в поисках Мило — тот обычно всегда ошивался где-то рядом с ней.

Судя по растерянному выражению лица человека-енота, он и сам понятия не имел, что она удумала.

Белый хохолок женщины был взъерошен, она выглядела взволнованной и смущенной, и, видимо, сама не очень понимала, по какой причине.

— Вот, — она протянула мне завернутый в ткань предмет, он был не шире моего пальца, но примерно раза в три длиннее. — Это на счастье и удачу.

— Ох… — это было неожиданно. Я осмотрелся, прикидывая, куда бы пристроить эту… штуковину. В конце концов сунул его в рюкзак. — Спасибо.

Без дальнейших церемоний она развернулась и торопливо шмыгнула в дом.

Выслушав напоследок поток благословений и добрых пожеланий, мы на пегасах взмыли в небо.

Я чувствовал, что Метеор в полном восторге. После того, как он проделал такое длинное путешествие, запряженный в карету, возможность снова парить в воздухе была для него настоящим кайфом.

Иди, казалось, высота вообще никак не трогала, тогда как у моих жен была совершенно другая реакция.

Шелли, например, испытывала такую эйфорию от полета, будто была для этого рождена, а Рита всегда побаивалась и предпочитала твердо стоять на ногах.

Иди же была настолько безмятежна, пока мы летели, что мне даже показалось, будто она задремала. Особенно после того, как ее щека ощутимо прижалась к моей спине.

Вскоре пышные, разноцветные леса долины уступили место более каменистой местности. Чем дальше на Восток мы продвигались, тем скалистее и суровее становился ландшафт.