Кузнец скептически вглядывался в пергамент, на котором я уже закончил рисовать схему колонны.

—Что это? Похоже на подкову из трубы, только одна сторона короче другой в два раза? — спросил мастер, потом ненадолго задумался и спросил, — Чего, ты хочешь от меня?

Я постарался сделать беспечно—радостное выражение лица и тихо заказал:

— Мастер, я прошу всего—на всего навык мелкого ремонта уровня подмастерья. Ведь это не очень высокая цена, как думаешь?

—Как я думаю? — почти крикнул Горн, — Думаю, что твой мастер распустил тебя, и что ты просто мелкий наглец! Ты хоть знаешь, сколько стоит такой навык? Десять золотых монет!

—Мастер, давай просто посчитаем, — я постарался незаметно отодвинуться от рассерженного орка подальше, — Скажи, сколько стоит чарка настойки гномов?

—Пять серебряных монет, — недовольно пробурчал кузнец.

—Так, — продолжил я, — в малом бочонке двести чарок, это я узнал у Геллы в таверне. Значит, бочонок с настойкой стоит тысячу серебряных монет или десять золотых, так?

— Так! — воскликнул кузнец, почесал затылок и, помолчав, добавил: — Беру свои слова назад. Твой мастер — отличный учитель, он тебя всему научил, даже считать и рисовать схемы механизмов! Получается, если у тебя все получится, мы остаемся на этих землях, я получу бочонок самого крепкого напитка в империи, который ты назовешь в мою честь, и это принесет мне огромную известность!

Горн вскочил, и стал нарезать круги вокруг огромной наковальни, но вот он остановился напротив меня, неуверенно произнес:

— Хорошо, я согласен, при условии, что это не будет отравой!

— Хорошо, — хитро прищурился я, — согласен, при условии, что инициировать навык будешь сам, но только в том случае если настойка тебе понравится.

— Нет, ты все—таки наглец, — заржал орк, — ладно показывай свои каракули, говори, что нужно делать.

В течение следующих десяти минут я подробно рассказал, что нужно сделать и точные размеры. На прощание сказал, что завтра в это же время принесу еще одну деталь, медную крышку и расскажу о дальнейших действиях. На том мы и расстались довольные друг другом. Грилфа я так и не дождался, хотя он был нужен мне, как в прочем и его отцу кузнецу, который все еще ждал бочонок пива. Чутье мне подсказывало, что подмастерье сегодня сильно огребет от папаши.

Почти все время до вечера я провел в алхимической комнате в подготовке к самому важному событию — дню перегонки. Занимался тем, что отрабатывал плетение малой заморозки на высокую медную мензурку с водой, имитирующую основной узел охлаждения бражной колонны. Моей задачей было добиться такой силы заклинания, чтобы вода не превращалась в лед, но была холодно—ледяной. После многих часов экспериментов и тщательных настроек, наконец—то я достиг нужного результата. Тонкий баланс между холодом и ледяной структурой воды был достигнут. Когда заклинание наконец было воплощено в реальность и записано мною на пергамент, который используют для создания магических свитков, я решил немного отдохнуть и сходить к местному виноделу гоблину Ромосу. Он был искусным мастером своего дела и всегда рад был поделиться своими сокровищами с теми, кто ценил его труд. А я его труд ценил вдвойне, если принять во внимание то, что дегустировал его вина бесплатно, не спеша и в дружеской беседе.

Внутреннее убранство гостевого зала винокурни было украшено коврами и изящными картинами, созданными мастерами своего дела. Прекрасной работы столы и стулья, украшенные резьбой по дереву, приглашали гостей насладиться великолепным вином и закусками, которые готовились по старинным рецептам. Ромос был владельцем и искусным мастером винокурни. Его изысканное обоняние и утончённый вкус позволяли ему создавать восхитительные напитки, которые очаровывали и воодушевляли всех, кто их пробовал. Вот уже десять минут я сижу в зале рядом с Ромосом и с лёгкой грустью слушаю его историю о том, как трудно стало найти и, что самое главное, привезти в наш посёлок качественный виноград.

Ромос, слегка пошатываясь, налил себе в медный стакан белого молодого вина и, с лёгкой обидой в голосе, начал жаловаться:

— Представь себе, Мих! Седмицу назад нам привезли десять двадцати ведерных бочек Стромского белого винограда. После того как мы его перебрали, оказалось, что две бочки испортились. Можешь себе представить, какие убытки я понёс?

— Сколько стоит одна бочка? — поинтересовался я, потягивая молодое вино.

—Пять золотых! — грустно ответил винодел, не забывая при этом шмыгать носом.

— За сколько ты продашь мне эти две бочки? — снова спросил я, рассматривая довольно приятное, но слегка мутноватое вино в своем стакане.

Ромос, удивленно посмотрел на меня, подумал пару секунд и тихо выдохнул:

— Один золотой, — и тут же добавил —, но бочки с возвратом.

Он хотел еще что—то добавить, но я не дал ему этого сделать, протянул ему руку и сказал:

— Согласен, договор?

— Договор, — радостно согласился винодел, и мы ударили по рукам, — завтра утром привезу обе бочки к дому алхимика.

—Скажи, Ромос, а почему вино у тебя не прозрачное, слегка мутноватое, хотя на вкус очень неплохое?

—Ну, ты и спросишь! Это же молодое вино, вот постоит десять или двенадцать лун в бочке, состарится, вот тогда и будет прозрачным. Потом ты же знаешь, что поэтому прозрачное вино и стоит в несколько раз дороже молодого.

Во мне вдруг проснулась коммерческая жилка, собственно, почему бы и не заработать, деньги мне понадобятся уже очень скоро. Я хочу путешествовать по миру в комфорте, удобстве, безопасности и при этом ни в чем себе не отказывать. Для этого я присмотрел крепкую, надежную повозку, из которой сделаю просторный фургон путешественника, чтобы в нем свободно могли находиться три или четыре разумных.