Из тела Юлия начала выходить фиолетовая субстанция, похожая на плотный дым, а Саша просто втягивал ее в себя, как пылесос.

— Я же вам помогла! — из последних сил кричала богиня.

— Да ты просто не хотела отдавать этот мир кому-то. Но ты можешь позвать других божеств. Может, хоть они меня повеселят напоследок… — смеялся Есенин.

Они висели в нескольких метрах от земли. Вокруг них сверкали молнии и кружилась земля. Никто не осмеливался подходить ближе, боясь ощутить на себе силу Есенина.

Он продолжал высасывать частицы божества еще несколько минут, пока, наконец, все не закончилось.

Аккуратно опустившись с телом Юлия на землю, он подошел к нам.

— Держите, все оказалось куда легче, чем я думал.

— А с Юлием то что? — спросил я, осматривая своего друга.

— Не знаю. Но жить будет, — кивнул Есенин. — Кстати, удобно она появилась, теперь мы примерно понимаем, где находится Исаак.

Мы переместились обратно в дом. И должен признать, это представление было впечатляющим.

Мы с Лорой обязательно все проанализируем и выучим все движения и заклинания. Проблема только в огромном количестве энергии, которого даже с нынешним запасом мне не хватит.

Юлия пока не стали беспокоить. Он был без сознания, и мы решили дать ему отоспаться. Как придет в себя, я с ним побеседую. Может, и память вернется.

— Ты почти так же сожрал ее, — ухмыльнулся Богдан, когда мы оказались в гостиной.

— Так же? — удивился Саша.

— Ты же почувствовал ее вкус? — продолжил Богдан. — Какая она была на вкус?

— Отвратительная… — хмыкнул тот, — как будто я остатки еды из раковины съел…

— Н-да… Обычно у них вкус сырой курицы…

Мы немного посмеялись. Казалось, после произошедшего все немного расслабились, и даже Андреев, который до этого очень нервничал в присутствии Есенина. Теперь же даже позволили себе улыбнуться.

— Так все же, что мы узнали? — продолжил Бердышев.

— Что Исаак находится либо на северном, либо на южном поясе, — сказал я.

— Тогда чего мы ждем? — поднялся Есенин. — Миша, на минутку…

Я не стал спорить, мол, тут собрались те, от кого у меня вообще нет секретов. И по большому счету, меньше всего знает как раз сам Саша. Но я дипломатично промолчал, и мы отошли на кухню.

— У меня осталось мало времени, — тут же перешел он на серьезный тон. — Дня два или три, не больше. Даже эта божественная дура не смогла отсрочить неизбежное…

— О чем ты? — не понял я.

— Я думал, что смогу заполнить пустоту хотя бы божественной силой, что позволит мне отсрочить смерть. Но… Я ошибся. Так что надо действовать.

— Думаешь, если ты поглотишь сосуд Небесного Пастуха…

— Да, вполне может сработать. Но если нет… Но тогда… — он сухо улыбнулся. — Передашь отцу, матери и Антохе, что я любил их.

Я только кивнул. Надо было решать проблемы как можно быстрее. И у меня появился один очень хитрый план.

— Если ты можешь поглотить любую энергию, то у меня есть к тебе одна очень интересная просьба, которая может решить твои проблемы и заодно спасти жизнь нашего царя, — улыбнулся я.

— Ты уж извини, Мишаня, но Петр Первый мне не особо нравится, да и зачем мне его спасать? Я могу в любую секунду нагрянуть в Кремль и… — провел он пальцем по горлу.

— Тогда почему ты до сих пор этого не сделал? — удивился я.

Конечно, я понимал, что начнется после смерти Петра Первого и какая неразбериха будет в Империи. Что, собственно, даст возможность и другим странам напасть на Российскую Империю и отхватить кусочек. Но все же, если убрать все эти условности, почему Саша этого не сделал?

— Почему? — приподнял он бровь. — Чтобы стать злодеем? Ты издеваешься? Посмотри на себя! Ты в своем особняке вынужден скрываться. За секунду ты стал врагом страны!

— Хочешь стать героем… — кивнул я. — Что ж… Тогда выбирай, ты отправляешься на Южный полюс, а я на Северный, и мы ищем Исаака…

— Или?

— Или мы едем на Сахалин, и там попробуем провернуть тот же фокус, что ты сделал сейчас, но уже с Петром Петровичем?

Я увидел сомнение в его глазах.

— Сколько осталось времени до того, как Исаак объединяется с божеством?

— Два дня, — ответил я.

— Тогда выбор очевиден! На Сахалин!

Я вздохнул и пошел в подвал. Другого выбора не было. Не лететь же мне окольными путями?