Корсаков утонул в ее объятьях. Стоявшая позади Ларисы секретарша скромно потупила глаза.

– - Госпожа Флора, как это мило. Что вы согласились меня принять, Корсаков склонился над ее рукой, - правда, я еще не успел ознакомиться с прейкурантом...

– - Брось прикалываться, - прервала его Лариса, - Верочка, - она обернулась к секретарше, - прием на сегодня закончен, можешь идти домой.

– - Хорошо, - кивнула девица и исчезла в комнате.

– - Корсаков, где Шестоперова потерял?

– - У Лени небольшие проблемы со здоровьем, - пробормотал Игорь, надеясь, что так и есть и проблемы у Лени небольшие.

– - Перепил, что ли?

– - Как тебе сказать...

Над ухом ударил гонг, Игорь вздрогнул от неожиданности.

– - Верочка, - крикнула Лариса, - скажи, что приема нет.

Секретарша прошла к двери, набросила цепочку и загремела замком. Приоткрыв дверь, она подалась вперед.

В дверь внезапно ударили, секретарша отлетела назад, в щель просунулась рука в перчатке, нащупывая цепочку. Корсаков бросился к двери, налег плечом, пытаясь захлопнуть ее. Завизжала секретарша.

– - Звони в милицию, - крикнул Игорь.

Лариса, подобрав подол, метнулась к висящему на стене телефонному аппарату, стилизованному под начало прошлого века. Корсаков налег на дверь, к нему присоединилась визжащая Верочка. Вдвоем им удалось захлопнуть ее. Игорь вытер пот, оглянулся. Лариса лихорадочно вертела диск телефона.

В дверь ударили чем-то тяжелым, она затрещала.

– - Какого черта...
– Лариса обернулась к Игорю.

– - Это за мной, - сказал он.

– - Ты что, бандитом стал?

– - Долго объяснять. Леню Шестоперова они уже достали. В больнице он.

– - А какого хрена ты их ко мне привел?
– завопила потомственная ведунья.

– - Что я, специально, что ли, - в свою очередь заорал Корсаков.

В дверь снова ударили, затрещал косяк, посыпалась штукатурка.

– - Занято, - Лариса в сердцах бросила трубку, - Верка, набирай ноль-два. Иди сюда, Пикассо недоделанный, - она потащила Корсакова на кухню, - здесь черный ход, только он забит. Сможешь открыть?

Корсаков навалился на крашенную зеленой краской дверцу возле мойки. Дверь была хлипкая. Он разбежался от противоположной стены и ударил в дверь плечом. Она слетела с петель, он вывалился в пыльную духоту черного хода и поскакал по ступеням, прыгая через старые чемоданы и детские коляски.

– - Корсаков, если мне дверь входную вынесут - сам делать будешь, крикнула вслед госпожа Флора.

Выскочив на улицу, он бросился вниз по Спартаковской улице и остановился только на площади Разгуляй. Как они смогли его выследить? Впрочем, что теперь об этом думать. Лишь бы у Ларисы все обошлось.

Корсаков остановил частника и попросил отвезти его на Калининский проспект. Пожилой водитель понимающе кивнул.

– - Меня тоже коробит от новых названий. Хотя и то сказать: какие же они новые, если уж лет десять как сменили старые? Молодежь и не помнит таких названий: Калининский проспект, площадь Дзержинского. Одних вождей скидываем, других ставим.

Они немного поспорили дорогой, стоит ли переименовывать Ульяновск в Симбирск, а Северодвинск в Молотовск. Сошлись на том, что пошли они все куда подальше, пусть переименовывают хоть что, лишь бы жить нормально можно было.

Корсаков расплатился и вышел возле кинотеатра "Октябрь", осмотрелся. На противоположной стороне проспекта, возле "Метелицы", как всегда тусовался народ. Вечер был теплым, безветренным. Небо было чистое, но о существовании звезд можно было только догадываться - рекламная подсветка погасила их, заменив огнями всех цветов радуги.

По подземному переходу Корсаков перешел проспект и углубился в Арбатские переулки. Большим Афанасьевским он прошел до Сивцева Вражка, дворами добрался до Плотникова переулка, где возле гостиницы его должен был ждать Федоров. Корсаков остановился в тени дома. В начале переулка, возле ресторана "Арбат-Италия", стояли несколько иномарок. Одна из них, "Опель" с затемненными стеклами, почему-то показалась Корсакову подозрительной. Он постоял, всматриваясь, но похоже, что в машине никого не было. Сам переулок был пуст, хотя справа, на Старом Арбате еще бурлила жизнь - оттуда доносилась музыка: пиликала гармошка, кто-то ревел в микрофон под караоке о том, как ему дороги подмосковные вечера, из ресторана доносился утомленный голос Тото Кутуньо. Ярко освещенный Арбат казался отсюда, из темного переулка, светлой рекой, наполненной бодростью и жизнью.

Корсаков вышел из тени и тотчас из подворотни показалась знакомая фигура участкового. Он был в форме, фуражка надвинута на глаза, плащ туго подпоясан. Игорь пошел ему навстречу. "Как на дуэли, - невольно подумалось Корсакову, - "...теперь сходитесь. Хладнокровно, еще не целя два врага походкой чинной тихо, ровно, четыре перешли шага...".

Когда Федоров был совсем рядом отсвет фонаря упал ему на лицо и Корсаков увидел, что участковый отчаянно ему подмигивает. Игорь невольно остановился и разобрал шепот старшего лейтенанта: