— Да, это было бы отличное решение, — с некоторым облегчением в голосе ответил граф. — У вас ведь там есть оборудованные помещения для переговоров?

— Уверен, мы что-нибудь сумеем придумать по этому поводу, — улыбнулся я. — Как продажи Артефактного Дома в связи с текущей обстановкой?

— О, продажи на невероятном уровне! Все производства работают на пределе своих возможностей. Склады пустеют прямо на глазах, — ответил граф, и я понял, что его такой бурный успех горячо любимой организации совсем не радует.

Больше спрашивать ничего не стал, и даже тень нейтральной беспечной беседы бесследно растворилась.

Добравшись до старого офиса охранного агентства, я увидел, что Печуга решил привести его в порядок. Вероятно, здание было выкуплено или взято в долгосрочную аренду крепко вставшим на ноги Козыревым, потому что фасад уже начали отреставрировать и он весь стоял в лесах. На входе я увидел новую пристройку из затемнённого стекла, в которой сидел охранник.

— Вы по какому вопросу? — спросил сотрудник охранного агентства.

— Нужна комната для переговоров, — ответил я.

Пожилой усатый мужчина пару секунд смотрел на меня, пытаясь понять, кто я вообще такой и по какому праву пришёл требовать свободную комнату. А потом в глазах охранника появилось узнавание, и он с размаху шлёпнул по тревожной кнопке.

— Сейчас всё организуем, Ярослав Константинович, — произнёс мужчина. — Пару минут.

— Спасибо, — ответил я.

— Можете подниматься, там вас встретят и проводят.

В подъезде с моего прошлого посещения тоже освежили ремонт, но до полноценного восстановления было ещё далеко. Сверху сбежал по лестнице другой охранник, который проводил нас в отдельную комнату рядом с основным офисом.

Ни о какой защите там речи не шло, но её мы могли обеспечить и сами. А вот чайник и новенькая кофемашина были очень даже кстати.

— Ну, подсказывайте, Александр Викторович, — найдя кнопку создания нужного напитка на кофемашине и одновременно создавая по периметру всего помещения защитную сферу из грязного Эфира, произнёс я. — Что вас так тревожит, что вы решили сбежать из офиса Артефактного Дома?

— С чего бы начать? — устало опустившись на стул и с силой потерев ладонями лицо, ответил Калинин. — Вы знаете, Ярослав Константинович, тут столько всего накопилось, что мне сложно сориентироваться.

— В двух словах, — передавая чашку горячего капучино графу, произнёс я. — Этого обычно достаточно, чтобы начать разговор.

— Воронцовы хотят продать ваши наработки! — выпалил Александр Викторович и, будто испугавшись собственной смелости, поднял на меня взгляд.

— Вы меня не удивили, — улыбнулся я в ответ. — Пётр Сергеевич — бизнесмен, построивший одну из крупнейших корпораций нашей страны. Я бы ни за что не поверил, что он не попытается заработать в нашей совместной сделке. Конечно, то, что глава рода Воронцовых не предупредил меня о своём желании, несколько расстраивает.

— Вы не понимаете, Ярослав Константинович, — покачал головой Калинин.

— Возможно, — не стал спорить я. — Но думаю, что вам вряд ли стоит прояснять для меня этот вопрос.

Александр Викторович с шипением выпустил воздух сквозь зубы и схватился за кружку капучино, как за спасательный круг. То, что он сейчас делал, было прямым предательством рода Воронцовых и интересов Артефактного Дома, которым этот род владел.

А Пётр Сергеевич был не из тех людей, которые могли простить предательство кому-то близкому. Учитывая, что родовой дар аспекта Ментала позволял главе Артефактного Дома очень подробно разбираться в мотивах и причинах поступков своих подчинённых, шансов избежать последствий у Калинина практически не было.

— Это очень важно, — прямо посмотрел на меня граф.

— Важнее вашей карьеры, семейной жизни и будущего ваших детей? — прямо спросил я. — Мне, честно говоря, не верится, что Инга Аскольдовна одобрит ваш поступок. Тем более я ни за что не поверю, что вы уже с ней посоветовались и она дала своё согласие на этот разговор.

— Есть вещи, которые важнее карьеры и личной жизни, — упрямо повторил Калинин. — Например, честь русского дворянина. Моя честь.

— Что ж, раз вы настроены серьёзно, то не мне вас останавливать, — пожал плечами я.

— Пётр Сергеевич просил меня надавить на Большакова, — глядя мне в глаза, произнёс граф. — Вчера я был у матери Ильи Петровича. Она совсем плоха. Вероятно, в ближайшее время господину Большакову придётся уехать в столицу, и там уже его мать постарается убедить сына пойти на сотрудничество.

— Так… — задумчиво произнёс я. — И к чему такая сложная комбинация?

В то, что Илья Петрович согласится сдать всю информацию своим бывшим работодателям, я вообще не верил. Большаков был на сто процентов человеком науки, который не мог жить без своего дела. Те изобретения и открытия, с которыми он мог работать на территории моего рода, стоили во много раз дороже любых личных отношений. Но в то же время я понимал, что Воронцов умеет работать с людьми и знает слабости своих бывших сотрудников очень хорошо.