— Ха-х, — усмехнулся Дима, чем сразу привлёк к себе внимание. Заметив это, он весьма весело произнёс, — в любой потасовке есть место случая. Пока это отребье будет вас отвлекать, откуда-нибудь обязательно прилетит заклинание или и того хуже, подкрадётся убийца.

Несмотря на весёлость слов, порадовали они лишь Гришу и то, лишь косвенно. В ответ он криво ухмыльнулся, технично «мотая себе на ус», что в случае чего, нужно быть повнимательнее. В свою очередь Малья, фыркнув на слова барда, тут же возразила, — уверена, они даже напасть не посмеют. Мы находимся не абы где, а в столице империи, а вокруг нас двадцать рыцарей второй звезды. И пусть это не бог весь что, но их вполне хватит, чтобы сдержать «правых», даже если они лично выступят.

В ответ на слова девушки, Дима лишь пожал плечами, а Гриша, чуть сильней улыбнулся. Наивность и самоуверенность девушки говорили сами за себя, с ней было бессмысленно спорить, как в прочем и не зачем. Тем более, учитывая, что её коллега молча выслушав её, промолчал, можно было предположить, что он с ней полностью солидарен, а значит, в споре поддержит, что и вовсе сведёт диалог к абсолютной бессмысленности.

Но стоит отдать должное, что в одном Малья действительно оказалась права, пока экипаж ехал в столице, никто на него так и не напал. Конечно, если не считать тех зловонных отходов, которыми украсили карету простолюдины, пока она не покинула пределы города.

— Блядь! И всё же их уже давно нужно разогнать! Так загадить собственность академии! — Несмотря на резкие и немного грубые высказывания, Эльтер говорил довольно тихо, но зато эмоционально. Глядя на него, Гриша даже удивлялся, как тому это удается делать.

В тоже время Малья, лишь недовольно смотрела на то, как два совсем молоденьких паренька начищали двери и стены кареты, пытаясь отмыть тот смрад, которым она была измазана. Именно в этот момент до Григория донёсся весёлый трынь Диминой лютни, следом за которым послышались первые строки песни:

Давным давно, о да!

В другом состоянии ума,

Рисую я на стене грибы,

Такие прекрасные они!

Такие чудесные они!

Угу-у-у, угу-у-у!

…

— Давно я не слышал твоих песен, — прокомментировал Гриша пение товарища, когда тот, наконец, замолчал.

— Да вот, настроения не было, — улыбаясь, ответил он.

— А сейчас смотрю, появилось.

— А сейчас, да, как-то его побольше будет. — Признавшись, бард вновь брынькнул по струнам уже собираясь продолжить своё сольное выступление, но в этот момент из харчевни вышло три крепких мужика, двое из которых вели какого-то мелкого, крутлявого пацанёнка, который так и норовил вырваться из их цепких рук. Но видимо те действительно крепко его держали, т. к. ему это не удавалось сделать.

— О, смотри, видать Пауль вновь пытался попрошайничать, — ехидно, процедил один из пареньков, которые мыли карету. В тоже время, этот самый Пауль, рыдая голосил:

— … простите дяденьки, отпустите, пожалуйста! Я больше не буду! У меня спина с того раза не зажила ещё! Гноиться начала! Прошу, не надо!

Но видимо мужикам, которые держали пацана, было всё равно на его мольбы. С каменной рожей они вели его ближе к хлеву, где как раз и стоял Григорий с компанией. Ну а для чего они собственно это делали, и так было понятно, оставался лишь вопрос, как поступить Грише. И здесь уже было не всё так просто, как хотелось бы. У парня попросту не было желания брать себе на шею ещё одну обузу, а пацанёнок, как назло ей и являлся. С другой стороны, наличие слуги, тоже было делом полезным. Но Григорий не успел что-либо сказать, как его неожиданно опередил Дмитрий, — эй морды, это куда вы пиздюка тащите?! — Голос барда прозвучал уже далеко не так весело и задорно, как пару минут назад. В нём явно чувствовалась сила и угроза.

— А тебе балагур, какое дело?! — Недовольно пробурчал возглавлявший процессию мужчина, взгляд которого был немного сальным и противным. — Или за компанию желаешь сходить?! — Добавил он недовольно с нотками угрозы в голосе.

— А здоровьица то хватит сладить со мной? — Будто нехотя, спросил Дима, демонстративно подчеркнув свои слова огоньком огненной стрелы, появившимся у него на ладони. Следом же за ним, в разговор тут же вступила Малья:

— Как смеет простолюдин так небрежно обращаться к дворянину-магу? — Слова девушки прозвучали грубо и немного заносчиво, но явно к месту. Они дополнительно осадили мужчину, заставив его немного протрезветь и чуточку прийти в себя. Вся спесь, прямо на глазах, испарилась с его лица, а глазки испугано заозирались, в поисках спасения, которого вокруг явно не было.

— Что стоишь? На колени падай и челом прощение вымаливай. — Решил вставить свои пять копеек Гриша, голос которого прозвучал до идиотизма лениво и беззаботно, будто он каждый день попадал в подобные ситуации.

Взгляд мужчины тут же переместился на него. В нём отчётливо читалось непонимание, а где-то в глубине даже раздражение и злоба, но через пару секунд, он, прислушавшись к совету, рухнул на колени. — Прошу меня простить господин, — быстро, немного шепелявя, затараторил он, при этом давясь собственной слюной. — Не признал вас барин, не гневитесь, простите!

— Тц, — недовольно цокнув, Дима спросил, — почём пацана решил лупить?

— Таки ж окаянный, дня не проходит, клиентов моих обирает! Милостыню просит у них.

— Неужели так много дают, что прямо обирает? — Недовольно усмехнувшись, вопросил Дима, сверля взглядом хозяина трактира.

— Таки ж не сказал бы. Но многие жалуются. Дескать, поесть пришли, а тут хлеба просят. — В ответ на слова весьма полноватого и видимо совсем не страдающего бедностью трактирщика, бард вновь недовольно цокнул, а затем вопросил: