— Но ты исходишь из того, что это просто вор, а не шпион, — напомнил мне Кузьма, и в его голосе прозвучало явное неодобрение моей потенциальной бесхребетности. — Да и прецедент, сам понимаешь, хреновый, спускать такое на тормозах. Безнаказанность порождает новые преступления. Сегодня мелочь утащили, завтра на большее позарятся.

— Тогда давай свои рекомендации, — сдался я. — Предложи кандидатуру. Того, кто, по-твоему, станет действовать беспристрастно и справедливо, ну или хотя бы окажется достаточно умён, чтобы не спалиться на первом же шаге.

Кузьма снова полез в свои талмуды, открыл другую книгу, толстенную, в зелёном, как тина, переплёте, и принялся листать, что-то бормоча себе под нос. Мне стало любопытно, и я заглянул ему через плечо. Внутри, на пожелтевших страницах от руки написаны десятки имён, и под каждым какие-то пометки, сделанные разными чернилами. Некоторые имена я даже узнал, и все они жители града Весёлого. Эдакая картотека на всё население, подумалось мне, ФСБ местного разлива.

— Заряна, — наконец произнёс Кузьма, остановившись на одном имени. Я заметил, что оно выделено красными чернилами, и под ним значились несколько обвинений. — Она твой лучший выбор! Ей двадцать четыре года, и за последние три недели её четырежды ловили на кражах в разных лавках.

Я аж поперхнулся.

— Воровку?! Ты хочешь, чтобы я уполномочил воровку расследовать кражу?! Кузьма, ты часом не перегрелся на этой своей судейской должности? Это что за инновационный подход к кадровой политике?

— А ты знаешь, почему она воровала? — спросил Кузьма, пододвигая книгу ко мне, чтобы я мог прочитать официальные постановления. Каждый раз её признавали виновной и заставляли возместить украденное, но воровала она сущие мелочи: хлеб, вяленое мясо, бутылки с вином. — От скуки, Владыка. Ей осточертела её работа на мельнице, муку молоть — занятие, прямо скажем, не для пытливого ума. И, честно говоря, я её прекрасно понимаю. Человеку с её интеллектом и способностями нужно заниматься чем-то более интересным, чем-то, что требует… ну, большей сообразительности, что ли.

Я пробежался глазами по «личному делу» Заряны.

— Она всегда признавала вину, — отметил я. Никаких попыток выкрутиться или свалить на другого.

— О да, она никогда не пыталась отмазаться или юлить. Для неё это что-то вроде игры, понимаешь? Я рекомендую Заряну на роль твоего нового детектива по трем причинам. Во-первых, у нас есть все законные основания перерыть её дом вверх дном, и никто, слышишь, Владыка, никто слова против не скажет. Мы можем вывернуть там всё наизнанку, чтобы убедиться, что она сама не причастна к краже золота. А во-вторых, если в городе действительно орудует матёрый вор или, не дай бог, шпион, то в их глазах она вызовет больше доверия. Своя в доску!

— А третья причина?

— Кто понимает в нарушении закона лучше, как не преступник? Как обмануть, обойти запреты и так далее?

— Интересная мысль поставить лису курей охранять… Но можем ли мы ей доверять? — всё ещё сомневался я. Идея, конечно, смелая, почти авантюрная, но риски…

Кузьма уверенно кивнул.

— Полагаю, что да. Она, конечно, та ещё нелюдимка, себе на уме, но золото она никогда не возьмёт. Понимаешь, если она стащит буханку хлеба, бутылку вина или ещё какую мелочь, то по сути наносит ущерб всему городу, ну, казне. Кого это особо волнует? Мы просто произведём больше. Но если бы она взяла золото… Ну, тогда бы она украла у кого-то конкретного, а я не думаю, что у неё хватит духу на такое. Для неё важен сам процесс, азарт погони, а не навар.

Признаться, от его предложения у меня по спине пробежал лёгкий холодок азарта. Должен сознаться, что в прошлом, после директорства в Эоле, когда удавалось урвать часок-другой ночью, я входил в число больших фанатов всяких ментовских сериалов по телеку. Ну, знаете, типа «Улиц разбитых фонарей» или чего-то в этом духе, где суровые, но справедливые опера гоняются за бандитами. Особенно нравились сюжеты, где бывшие урки или какие-нибудь мошенники помогали операм распутывать особо жирные дела. Я глубоко вздохнул и произнёс сакраментальную фразу, подсмотренную в одном из таких сериалов.

— Чтобы поймать вора, нужен другой вор.

Кузьма пожал плечами, не оценив глубины моей отсылки.

— Возможно, и так.

Я тихонько хмыкнул. Кузьма, похоже, не разделял моего энтузиазма по поводу телевизионных штампов, а ведь расхожую фразу произносили в каждом втором сериале! И вот теперь у меня появилась возможность воплотить киношный приём в жизнь, опробовать на практике. Я доверял способности моего судьи разбираться в людях, видеть их насквозь. Если он прав насчёт Заряны, мы только выиграем. Одно я усвоил давно, ещё в бурные девяностые: нужно доверять людям, которых ты нанимаешь и ставишь на ответственные посты, иначе какой смысл вообще их назначать? Для галочки, что ли?

— Что ж, Кузьма, — решительно сказал я, поднимаясь. — Пойдём, представишь меня этой твоей… протеже. Посмотрим, что за фрукт.

— Я сейчас принесу ключ от колодок, — отозвался Кузьма, начиная рыться в ящиках своего необъятного стола в поисках здоровенной связки ключей. — У неё как раз срок отсидки подходит к концу.

Следующие несколько дней выдались довольно интересными, если не сказать насыщенными.

Я отрядил группу городских стражников, чтобы те вошли в дом Заряны и тщательно его обыскали. Им, конечно, не сказали, что именно искать, но мы с Кузьмой присутствовали при этом мероприятии от начала и до конца, внимательно следя, чтобы её скромное жилище перерыли по всем правилам обыска. Мне было немного не по себе от того, что мы вот так бесцеремонно вторгаемся в чужую жизнь и громим чужой дом, но с другой стороны, у меня технически имелся ордер, поскольку сам судья одобрил эту операцию. Не то чтобы мы уже жили в обществе, где существовали такие понятия, как ордера и гражданские права в их земном понимании, но когда-нибудь, я верил, мы дорастём и до верховенства закона.