Одна мысль всё же тревожила: «Жить с невесткой будем как кошка с собакой.» Их дары — лёд и пламя — всегда будут в конфликте. «Но ради счастья сына и крепости трона… — я готова поступиться частью влияния.»

План выстраивался чётко: пока молодые будут заняты продолжением рода, она сохранит бразды правления.

Что же касается племянниц, нужно будет сообщить, что принц одинаково любезен со всеми княжнами, однако же пока не задумывается о женитьбе. Императрица, конечно же, поговорит ещё с ним на эту тему, однако же до совершеннолетия он даже не рассматривает подобных вариантов. Восемнадцать принцу исполнится в день летнего солнцестояния, а потому княжны будут приглашены на именины по-родственному, но должны иметь ввиду, что там же будут и принцессы из соседних стран.

Побыть в одиночестве долгое время ей не удалось. Услышав за спиной тихие шаги, императрица увидела вошедшего обер-камергера. Тот почтительно склонился в дверях, сообщая о прибытии брата Ордена Святой Длани из города Буда. Старик настойчиво просил аудиенции у императрицы-регента.

— Пропусти, — буркнула Мария Фёдоровна, нервно проводя пальцами по резным подлокотникам трона. Она прекрасно знала, о чём пойдёт речь, и её ногти впились в бархатную обивку.

Не прошло и пяти минут, как на балкончик вошёл почтенный старец. Его белоснежная борода, напоминающая пену морского прибоя, спускалась почти до пупка, а посох, украшенный драгоценными камнями, постукивал по паркету в такт шагам. В золотой вышивке его рясы отражался солнечный свет. Императрица узнала его сразу — этот старец когда-то устраивал её брак с русским императором.

— Приветствую вас, Ваше Императорское Величество, — брат Астерий улыбнулся, и его борода колыхнулась, как снежный сугроб на ветру.

— И я вас приветствую, брат Астерий, — ответила императрица, жестом указывая на кресло напротив. Её улыбка была холодной, как зимнее утро. — Присаживайтесь, будьте гостем дорогим.

Старец степенно проследовал к указанному месту, тщательно разглаживая складки рясы, прежде чем опуститься в кресло. Его костлявые пальцы замерли на коленях.

— Как поживает Ваше Императорское Величество? Все ли у неё хорошо? Как поживает наследник?

— Наследник прекрасно поживает. Я также не жалуюсь, — ответила императрица, слегка наклоняя голову. Её пальцы перебирали жемчужное ожерелье на шее, будто пересчитывая бусины чёток.

— Я пришёл касаемо нашего с вами общего дела.

— Какого именно? — притворно-невинно поинтересовалась Мария Фёдоровна, поднимая бровь.

— Ну так устроение брака наследника престола Андрея Алексеевича, — брат Астерий улыбнулся, и его глаза исчезли в сети морщин. — У него произошла первая встреча с княжнами Эстерхази, и, насколько я мог понять по отзывам девушек, более всего ему приглянулась Анна-Мария.

Императрица едва сдержала ярость — её челюсти сжались так, что на мгновение показалось, будто она вот-вот скрипнет зубами. Но вместо этого она лишь вздохнула, принимая отечески-озабоченный вид.

— Экие вы скорые, после первой же прогулки женить собрались, — покачала головой Мария Фёдоровна, её пальцы сжали ручки кресла. — Я бы не торопила события подобным образом, брат Астерий, дело в том, что юности свойственна переменчивость и увлекаемость, тем более в таком цветнике, как сёстры Эстерхази.

— Но однако же взрослые на то и даны, — настаивал брат, постукивая посохом по полу, — чтобы присматривать за юношами, дабы те не наделали глупостей и жили в соответствии с законами моральными и государственными, — он наклонился вперёд, и его борода коснулась колен. — А посему необходимо создать все условия для сближения между Анной-Марией Эстерхази и вашим сыном.

Императрица натянула самую радушную улыбку из своего арсенала, хотя глаза её оставались холодными, как ледяные озёра.

— Поверьте, только этим и занимаюсь. Сегодня вечером они пойдут на балет, и в затемнённой ложе вполне смогут побеседовать не только о природе и погоде.

— Очень хорошее и уместное предложение, — кивнул брат Астерий, его пальцы заиграли с навершием посоха. — Однако же тогда необходимо было бы оставить их наедине.

— Ну уж нет, уважаемый брат, — резко парировала императрица, её голос зазвенел, как сталь. — Заниматься компрометированием девиц мой сын не станет ни при каких обстоятельствах. Он — будущий император!

— Однако бы это ускорило момент помолвки между молодыми, — настаивал старец, и его голос стал слащавым, как перестоявший мёд.

— Момент помолвки между молодыми ускорит взаимные чувства между оными, — отрезала Мария Фёдоровна, резко поднимаясь с кресла. — А пока ничего подобного я не наблюдаю.

— Но так и у вас с Алексеем Петровичем также не наблюдалось высоких чувств, когда вы прибыли в империю, — брат Астерий улыбнулся, и в его глазах вспыхнул холодный огонёк. — Однако же позже вы смогли полюбить супруга и родить ему двух прекрасных детей.

Императрица вздрогнула, будто её ударили плетью. Её пальцы вцепились в спинку кресла, когда она осознала, на что ей только что указали — на её старый обет.