— Минус две двери в Ордене, плюс один возвращённый в род человек. Сейчас им занимаются сестра и лекарь. Бабушка счастлива — будто камень с души свалился.

Принц приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Амулет, впрочем, не понадобился. Как вы понимаете, в три часа утра ломиться на территорию Ордена во время всенощной литургии под чужим именем — не лучшая идея. Обычного купца отправили бы по такому маршруту, по которому даже братья Ордена не ходят.

Принц расхохотался, закинув голову назад, и, убирая амулет в карман, махнул рукой, величественным жестом указывая следовать за ним.

— Ждать на тебя жалоб?

— Я оставил им без малого три килограмма золота — плату за двадцать лет «заботы» о нашем человеке. Думаю, на новые двери хватит, — бросил я небрежно, заметив, что мы идём не в учебные покои, а на женскую половину дворца.

Мой вопросительный взгляд не ускользнул от принца.

Он тяжело вздохнул, потирая переносицу:

— Да, да, мой друг. Приехала кузина матери из Австро-Венгрии и привезла на неофициальные смотрины трёх своих дочерей. Якобы все они владеют огненной магией и могут составить мне подходящую партию.

Я вежливо склонил голову, сдерживая саркастическую улыбку:

— Прошу прощения, Андрей Алексеевич, а как же близкородственные браки и их последствия?

Принц развёл руками в театральном жесте отчаяния:

— Кровосмешение, конечно. Но отказать напрямую мы не можем, как ты понимаешь. Уделить внимание обязаны. И чтобы меня не разорвали на части три девицы на выданье, я беру тебя в подмогу.

Его улыбка была настолько неестественно-благородной, что я едва сдержал смех.

— Надо, так надо, — пожал я плечами и пересёк порог женской гостиной.

Императрица восседала на кушетке рядом с изысканно одетой шатенкой, поразительно похожей на неё саму, та же гордая осанка, те же тонкие черты лица.

А рядом…

На низких банкетках сидели три барышни, которые, вероятно, внешне должны были быть копиями своей матери, но что-то там с наследственностью не сложилось.

Если их мать была воплощением аристократической красоты, то дочери…

Одна — с острым, как топор, подбородком и выдвинутой вперёд челюстью.

Вторая — с носом, напоминающим клюв хищной птицы и глубоко посаженными глазами.

Третья — с глазами, будто бы смотрящими в разные стороны и практически отсутствующим носом.

В любом случае, Андрей Алексеевич сделал шаг вперёд и расплылся в улыбке, расхваливая красоту и прелесть девиц на выданье и своих кузин заодно:

— Какая честь видеть таких прелестных гостий!

Императрица тем временем представила всех друг другу:

— Андрюша, позволь представить мою кузину, княгиню Викторию Эстерхази, и её трёх очаровательных дочерей: Анну-Марию, Ванду и Терезу. Девочки, позвольте представить вам моего сына, Его Императорское Высочество Андрея Алексеевича, а также его ближайшего друга княжича Юрия Угарова.

Княгиня кивнула мне с холодной вежливостью, едва склонив голову, пока принц с изысканным придворным лоском целовал ручки каждой из княжон, не забывая при этом осыпать их изысканными комплиментами.

Приклеив к лицу самую вежливую и восторженную улыбку из имеющихся в арсенале, я всё не мог понять, как у такой красивейшей женщины смогли родиться три столь некрасивые дочери. При этом я с некоторой завистью взирал на принца, который то и дело обменивался стрельбой глазками со всеми княжнами, по очереди шутил, целовал им ручки и, в общем и целом, весьма и весьма положительно о них отзывался.

«Вот это воспитание! Это же нужно так играть! Это же все равно что целовать крокодила, — мелькнула у меня мысль. — Однако же вышколили нашего будущего государя как нужно, он даже бровью не повёл при виде столь „распрекрасных“ кандидаток в невесты».

Искусство придворного обхождения было отточено до совершенства.

Нам с принцем настоятельно предложили провести экскурсию барышням по дворцовому саду. Принц, с изысканной галантностью, тут же подхватил под руки Анну-Марию и Ванду Эстерхази, его губы растянулись в безупречной придворной улыбке. Мне же досталась Тереза. Девушка шла рядом, слегка сутулясь, будто стараясь сделать себя менее заметной. Её лицо несло явные следы близкородственных связей: выпирающая челюсть, массивный нос, непропорционально крупные губы. Всё это напоминало лошадиное лицо, если бы не живые, умные глаза, которые то и дело бросали завистливые взгляды на сестёр и принца. Она прекрасно понимала своё положение. То, что ей достался в спутники всего лишь камер-юнкер, а не сам наследник престола, явно её разочаровало. Однако Тереза старалась сохранять любезность, её губы дрожали, пытаясь удержать светскую улыбку.

С другой стороны, мне-то на ней точно не жениться. Почему бы не поговорить? Мало ли, может, и правда не в красоте счастье. Хотя… мне даже интересно стало, почему у них лекари до сих пор не смогли поправить сие безобразие. Всё же должны были существовать лекари столь высокого ранга, чтобы привести девочек в товарный вид на брачной бирже. Почему об этом не позаботились родители девочек, я, честно говоря, не понимал. К тому же заявление о том, что девицы имели достойный ранг огненного дара, было спорным, все они имели достаточно блёклую ауру едва желтоватого цвета. Это явно значило, что огненной силой высокого ранга похвастаться они не могли. Рядом с ними принц сиял, аки красно солнышко.