— Что будем делать? — Спросил Ярослав, когда мы втроём устроились в одном из помещений бывшего штаба турков. — Нам либо придётся остановиться тут и ждать, когда пришлют подкрепления, либо… Мы же не будем рассматривать вариант умерщвления военнопленных, правда?

— Ни в коем случае! — Категорически заявил Вячеслав. — Я понимаю казнь сотни или двух их числа непримиримых, которые не сдавались до самого конца. Мол лишние сопротивление ведёт к смерит, но в наших условиях подобная казнь принесёт лишь ненужный негатив. А эти солдаты сдались добровольно по приказу их генерала. Значит, как военнопленные они имеют некоторые права, пускай и крайне урезанные. И вы просто представляете какого это казнить более пятнадцати тысяч военнопленных сдавшихся добровольно? Попробуй мы провернуть подобное и наша же армия повернётся против нас! Но самое главное, что мы не звери и не будет заниматься подобным!

Меня радует, что братья осознают не только последствия даже одной попытки убийства военнопленных, но и сами не хотят отдавать соответствующие приказы. Я на всякий случай изучил их ауры, мало ли кто-то из них или оба сразу кривят душой? Но нет, оба Рюриковича считают идею убийства свыше пятнадцати тысяч человек сдавшихся нам добровольно неприемлемой. Моё мнение о них становится всё лучше и лучше.

— Оставаться тут в ожидании подкреплений мы не можем, — сказал я очевидную вещь. — Пока эта война может закончится менее чем за две недели, этакий блицкриг, который не позволит противнику слишком окопаться и сделать нашу победу над ним более затратной по времени, ресурсам и потерям среди солдат. Нам нужно двигаться дальше, следовать плану.

— К тому же у армии, которая только выдвинулась из империи и идёт по нашему пути, свои задачи, — сказал Ярослав. — Они пройдут и через этот город, после чего пойдут на юг занимая тамошние регионы. Мы же пойдём прямо на столицу пока на севере на побережье должны начать высаживаться другие наши войска. Нельзя, чтобы план был нарушен.

— Тогда предлагайте какие-то варианты, а не только описывайте почему мы не можем поступить так или иначе, — проворчал старший брат.

— Оставим военнопленных и генерала тут, — предложил я. — Пускай следят за порядком и потом даже помогут армии, что идёт за нами.

— Никита, ты же понимаешь почему мы не можем так поступить? — Спросил меня Вячеслав. — Сколько их тут по итогу останется? Тысяч шестнадцать или семнадцать? Очень серьёзные силы, которые могут стать проблемой для нас или другой армии империи.

— Как насчёт того, чтобы я сумел убедить генерала, а через него и оставшихся его солдат? Поверьте, у меня найдутся аргументы для них всех, чтобы они перестали быть для нашей проблемы.

— Выбора особо и нет, так почему не попробовать? — Сказал младший брат. — Давайте поговорим с этим генералом.

Был вызван солдат, которому мы отдали приказ найти бойцов и под конвоем привести Батура к нам. Через пять минут генерал сидел перед нами. Он всё ещё был в своей униформе, на него даже не нацепили наручники или кандалы. Зачем? Батур вёл себя как образцовый военнопленный и не создавал проблемы. Поэтому и отношение к нему было соответствующее.

— Генерал Батур, вы ведь понимаете какую проблему для нас создаёт количество военнопленных? — Без всяких предисловий решил я перейти к делу.

— Примерное представляю себе вашу ситуацию, — кивнул генерал. — Необходимость следить за таким количеством военнопленных, предоставлять им провиант, воду и минимальный комфорт, невозможность продолжить свой военный поход дальше… Это только то, что сразу приходит мне на ум.

— Всё именно так. Эти и другие проблемы ставят нас в неудобную ситуацию. Поэтому, немного посоветовавшись, мы решили поступить следующим образом. Мы оставим вас с вашим войском в городе, выделим всё необходимое и даже передадим определённый запас оружия без какой-либо техники. Вы будете следить за ситуацией в регионе, не станете доставлять нам проблем и при встрече с другими армиями нашей империи не только не будете им мешать, но и предоставите всю необходимую помощь. Вот как-то так.

Батур удивился, как и оба Рюриковича. Но последние постарались держать себя в руках и не мешать мне. Определённый уровень доверия с их стороны мне уже удалось завоевать.

— Вы просто сделаете так, как сказали? — Недоверчиво спросил Батур.

— Разумеется не просто так, — я тепло улыбнулся. — Вы поговорите со своими солдатами и доведёте до них одну простую вещь — стоит им снова начать воевать или устраивать проблемы русским, которые пришли на вашу землю, и я тут же уничтожу Анкару полностью. Либо оставлю на месте столицы пустую равнину, либо же один огромный кратер. Тут уж как у меня настроение и какой магией я воспользуюсь. Мне будет плевать на количество мирных жертв, они станут платой за ваше вероломство. Никаких предупреждений или действий по типу «на первый раз накажу отдельных виновников и только потом перейду к экстремальным методам». Всего один проступок со стороны вашей армии и вы лишитесь своей столицы со всем её населением.

Батур не просто побледнел как мел. В его глазах был виден откровенный ужас, а ещё он начал слегка дрожать. Да и братья Рюриковичи что-то заёрзали на своих стульях. Тяжело оставаться спокойным, когда семнадцатилетний парень обещает изничтожить столицу с многомиллионным населением.

А ведь у меня силы и возможность сделать это. Вот именно этот факт и внушал ужас турецкому генералу, а Рюриковичей заставлял нервничать.

— Поэтому вы будете вести себя хорошо или… Ну, вы всё понимаете, — продолжил я всё также улыбаясь. — Мы поняли друг друга, генерал?