Меня проводили в отдельный кабинет, принесли чай, какие-то конфеты. В общем отношение было сносное.

Но все же всем было не до меня. Это ощущалось по нервным сотрудникам. Испарины на лбах только подтверждали мои мысли.

Внезапно дверь в кабинет распахнулась. Полицейские, что были приставлены ко мне, по протоколу для слежки, в реальности чтобы прислуживать, сглотнули и затаили дыхание.

— Ваше величество, имперпто… — начал произносить глашатай, но его остановил вошедший в комнату молодой мужчина. Приятный внешне, но чуть старше Вани. Года двадцать три — двадцать четыре. Его осанка, выправка, взгляд и тяжёлая поступь сразу дали мне понять кто он. Да и признаться, очень на папу он похож.

— Не стоит, — остановил он глашатая.

— Ваше величество, — встал я и кивнул, чуть наклонившись вперед. Полицейские вторили мне.

— Очень приятно Алексей Павлович. Наслышан.

За императором вошел Лев.

Так вот, что его может поднять раньше обеда с кровати. Хотя, судя по выражению лица, поднять его подняли, но разбудить забыли.

— Я ознакомился с документами по вашему делу. Осталась пара формальностей. А лично от меня большая благодарность, — протянул он мне руку для рукопожатия. Мы пожали руки, но хватку он не ослабил, — и за сестру спасибо.

— Как я мог допустить, чтобы молодая девушка пострадала?

— Подтверждаете звание героя, — ухмыльнулся он. — Мы со Львом поговорим с Рогачевым и встретимся уже в другой обстановке с вами.

— Буду ждать.

Император вышел из комнаты, а я поймал Льва за руку.

«Не щади его разум» — передал я другу мысленно.

Тот повернулся и лукаво улыбнулся. Будто ждал этой просьбы. Затем последовал легкий кивок головой.

Мы поняли друг друга.

А дальше последовало томительное ожидание. Я даже подремать успел.

— Чего, как тихо то? — задал вопрос в пустоту, запрокинув голову наверх.

— В каждом кабинете установлены глушилки, чтобы никто не смог передать сигналы другим подозреваемым, — ответил один из полицейских.

Это объясняет то, что я не слышу даже топот из коридора.

— Парни… Может в картишки? — спросил я.

— Не положено… — сказал строгий парень, хоть и очень молодой.

— Ладно… Посидим в тишине. Точнее я посижу, а вы постойте.

— Это все? — спросил Орлов.

— Да… Только хватит! — держался за голову Рогачев.

— А в начале то какой дерзкий был, — усмехнулся Орлов.

— По поводу нелегального отъем частной собственности узнать? — вошел в раш Лев.

— Это мы и так по документам поймем. Юристы уже этим занимаются, — сказал император. — В общем все, что я хотел — узнал. Благодарю Лев Дмитриевич, Федор Борисович. Все готово к обращению?

— Да, ваше величество, — сказал один из свиты.

— Отлично. Выдвигаемся.

Лев все еще держал Рогачева за виски.

«А это подарок от Романова. За отца и брата», — передал ему Лев.

— Нет! Нет-нет-нет-нет! — взвыл Рогачев.

— Что это с ним? — обернулся император.

— Видимо слишком долгое воздействие на мозг сказывается… — отпустил руки Лавров.

— Понаблюдайте за ним, — сказал император Орлову.

— Хорошо, ваше величество.

— Лев Дмитриевич, поручаю вам провести допрос всех по списку, — добавил император и передал лист с допросом Рогачева Льву.

— Хорошо, — с усталостью вздохнул Лев.

— Результаты допроса сразу же мне в течение дня. А сейчас нам пора.

Император вышел из участка вместе со Львом и поехали в сторону главного зала заседаний Новгородской губернии.

— Вы думаете это правильно, что сам император приехал в провинцию решать вопрос ареста? — спросил Лев по пути.

— Думаю это не простое дело. И именно Новгородская губерния пострадала больше всех. Мои подданные должны знать, что я обеспокоен и караю виновных. Да и Романов заслужил, чтобы награда была вручена мной лично…

— Здесь?

— Да. На его родине. Которую он так отчаянно защищал.

— Как скажите, ваше величество. Все же вы очень отличаетесь от вашего отца.

— Это мне льстит.

— Король червей, дама пик, а это! Это на погоны! — положил я две шестерки на плечи молодому полицейскому.

— Роман Павлович! Да, как так?! Третий раз и выигрывайте?! — спросил второй полицейский.

— Я хорош во всем, — сказал я и начал собирать карты, — проигравший тасует колоду, — протянул я проигравшему карты.