— Мне уже начинать переживать? — спросил Донской.

— Я даже не знаю, как тебе ответить.

— Значит стоит…

— Дима обаятельный, как и все Романовы, — подошла к нам Ольга, — так что готовься к свадьбе, — лукаво улыбнулась та. — Уж простите, невольно услышала ваш разговор.

— Пойду к ним. Рядом постою, — вскочил Донской.

— Как курица наседка, ей богу, — вздохнул я.

— Переживает, — умилилась Ольга, которая уже успела переодеться.

— Поскорее бы отвезти тебя домой, — обнял я ее.

— Еще три часа, — мило посмеялась Оля.

— Три?! Боги, дайте мне терпения.

— Это ты у своей второй жены просишь? — лукаво улыбнулась она и тут же рассмеялась.

— Я стараюсь не упоминать ее имя всуе… — улыбнулся я и продолжил мило общаться с женой.

Хоть немного расслабиться на этой ярмарке тщеславия. Были конечно среди аристократов приятные люди. Но большинство были приглашены для галочки.

— Алексей Павлович, хм, — подошел к нам Радонежский, — можно вас на пару слов украсть у вашей милой супруги?

— Думаю, парой слов не отделаемся, — шепнул я Ольге и поцеловал ей руку, — я скоро.

Мы прошли в пустой кабинет. Не смотря на моего собеседника, я прошел и спокойно сел на кресло, которое в этом кабинете было только одно. Радонежскому оставалось либо сесть на табурет, который под ним мог и развалиться, либо стоять. Он выбрал второе.

Я прекрасно понимал, о чем будет разговор и нисколько не волновался. Радонежский был весь на иголках.

— У меня на производстве недавно произошел неприятный инцидент…

Начал из далека. Видимо хочет получить мое признание, ходя вокруг да около. Я молча его слушал, ожидая окончания его монолога. Но рассказав историю, точнее утрированный пересказ событий управляющими, Радонежский замолчал.

Затем он начал прогуливаться по кабинету и скрывать свое нервное напряжения проверяя на пыль все предметы вокруг.

— Вы об этом хотели поговорить? — спросил я.

— Нет, — резко остановился тот и развернулся всем телом в мою сторону. — Хотел уведомить вас, что я долго не мог понять, кто же мог такое сделать, а главное зачем? На первый вопрос я ответ узнал, а вот второй у меня остается открытым.

— И что вы хотите от меня?

— Узнать ответ на второй вопрос.

— У меня повышенное чувство справедливости. Когда издеваются над людьми, не могу пройти мимо, — облокотился я на спинку кресла и пристально смотрел на Радонежского, покрасневшего от злости.

— Они не люди! — вспылил тот. — Они звери!

— Так даже с животными не обращаются, как вы со своими… хм… чуть не сказал работниками, но я сильно сомневаюсь, что они у вас устроены официально, — я встал с кресла и медленно направился к Радонежскому, — удобно. Добыча лунной руды возможна только ночью. Никто не проверит. Случайно не увидит.

— Это бизнес.

— Это рабство! Которое запрещено. Зверолюди приравнены к простолюдинам.

— Ты, что парнишка, так решил себе дорогу пробить в бизнес? Неправильно ты действуешь…

— Это говорите мне вы?! — рассмеялся я. — Не вы ли вставляли мне палки в колеса, когда я покупал землю?

— Игры двоих бизнесменов, не более, — улыбнулся Радонежский. — Должен же был тебе показать, кто на верхушке.

— Хм, получается я выше, — усмехнулся я, — насколько помню в борьбе за землю победа оказалась моя.

Радонежский смутился и нахмурил брови.

— Или ваш друг еще не успел вам сообщить, что выдал мне документы на собственность земельным участком? — приподнял я правую бровь. — Можете не отвечать, вижу, что не сообщил.

— Эх, Лешка, зря ты туда лезешь. Там такие деньги крутятся. А главное такие люди этим заправляют, они такое не прощают. Ты разворошил осиное гнездо. Мой тебе совет, отступи пока не поздно. Хватит играть в добродетеля и правозащитника. Взрослый парень, должен понимать. Когда входишь игру, соблюдай правила. Начнешь их менять — вылетишь вон, — шипел мне в лицо Радонежский.

— Забавно… — усмехнулся я.

— Что? — растерялся Радонежский и начал вытирать пот со лба.

— Забавно наблюдать за вашими потугами. Неужели и правда думали меня запугать?

— Я все сказал! И в мое производство больше не лезь! Иначе…

— Полицию вызовите? И пожалуетесь на пропажу рабов? Если бы вы могли, уже пожаловались. Но рыльце-то в пуху.

— Ты… мелкий… — махал пальцем Радонежский и бурчал себе под нос.

Он вышел из кабинета и начал нервно оглядываться по сторонам. Я вышел следом и с удовольствие наблюдал за судорогами Радонежского. Внезапно его взгляд остановился. Глаза округлились, скулы заводило, а из носа, казалось идет пар.