— У меня мама в селе, — зевнул он, — можно туда махнуть.У нее вопросов не будет. Всех примет и спасибо скажет, что приехали. Ей только по хозяйству нужно помогать и будем сытые. Дров наколол — кастрюля борща. Воды принес из колодца — тарелка пельменей. Красота. И не найдет никто. Там в селе два человека осталось и каждому по сто лет. Лес вокруг богатый, чистый, ягоды, грибы, речка — благодать. Поедем туда?

Он даже глаза закрыл, представляя будущую малину, не понятно почему до сих пор там не жил, если такой рай в этом шалаше, а в городе мозги пропивал. Наверное потому что в селе вкалывать надо, чтобы существовать, причем бесплатно.

Андруха отказался не задумываясь. Сказал, что это будет четвертый вариант, мы в городе лучше спрячемся. На самом деле он думал также как я и был абсолютно городским человеком, поэтому для него попасть в село — как потеряться в лесу. Хотя знал бы насколько там легче достать бесплатный самогон — передумал.

— Как хотите, — обиделся Костян и надолго замолчал. Он вообще неразговорчивый у нас, даже когда пьяный, говорит только по делу. На этот раз разговорился и не поддержали. Теперь только сигареты будет выпрашивать, на этом в общении ограничится.

— Значит решено, — сделал вид, что не понял его обиды Андрей. — Дракона спрячем до утра здесь. Я домой пойду, но буду настороже. До завтра думаем. Я на телефоне. Если что — звони. Костян, чего так смотришь? Хочешь остаться? Слышишь, обидчивый, язык проглотил? Ладно, если Серый не против, то ночуйте, вместе — веселее. А я домой.

Он нехотя поднялся, когда дракончик закричал. Такого звука я еще не слышал, такой пронзительный вопль, такой жалостный крик, что мы повскакивали с мест, а Андрюха отскочил, и мы смотрели, как бьется в судорогах однокрылая гусеница.

Она выгибалась, изгибалась и выкручивалась, била крылом о ножку стола и ловила маленькими глазками мой взгляд. И кричала, постоянно кричала. Кричала так, что раздувалась скорлупа, готовая лопнуть.

— Что делать? — оглядывался на нас Андрюха, — слышь, парни. Что с ним? Может плохо ему? Звони зоологу, Серый!

Я потянулся за телефоном, но Костян остановил мою руку и покачал головой.

— Не нужно. Страдает он, не видишь?

Маленькое чудовище продолжало кричать и я понял почему Костян так решил.

— Слезы! — ткнул пальцем Андрюха, — слышите мужики? У него слезы в глазах!

Глаза, маленькие пронзительные глазки, блестели у нашего чудовища. Юркие капли летели на пол и растворялись в покрытии. Крыло лупило и лупило изо всех сил, а тельце даже не пыталось взлететь и морда поочередно поворачивалась к каждому из нашей тройки.

— Страдает,- сказал Андрюха, — что делать будем?

— Ничего, — ответил я. Костян продолжать не собирался, — Пусть перетерпит, переживёт. Лекарю сейчас плохо и дракон это чувствует. Не знаю как, но чувствует, и страдает вместе с ним.

Как же меня замучило это животное. Дети в школе за десять лет так не доставали, как это создание за одну ночь.

Андрюха посидел немного и домой ушел, хотя я его не выгонял, а даже просил остаться, места на всех хватит. Но он сказал, что не боится никаких бандосов, «мой дом — моя крепость» и ушёл.

А мы с Костяном остались сторожить это маленькое бешенство. Как же оно надрывалось полночи, будто чужого рожало. Кричит и кричит. Кричит и ползает по стенке вокруг окна. Да, оно лапы отрастило из брюха и начало выход из кухни искать. Ползет такой таракан по стене, а вниз крыло длинное свисает, на пол стены тянется. Жуть.

Я окно надежно закрыл, так животное полезло к двери, пришлось вместе с ним на кухне закрыться. Мало ли что оно тут учудить может — газ включит случайно и не проснёмся утром.

Костян долго не выдержал и спать ушёл, а я один на один с этим жуком остался. На всю ночь.

Вспоминать не хочется. Чай пил кружками, а когда неожиданно кончились сигареты, то счёт пошёл на литры. Дракон без устали искал выход и даже набросился на вытяжку, еле отогнал, пришлось применять швабру. Потом боялся что он зло затаит и сожрёт мне пол лица поэтому спал урывками, просыпаясь весь мокрый от пота и ощущения челюстей на шее, но это был только сон. Требуха зависла в углу и еле слышно пищала. Так и пережили первую ночь. Снился жд-вокзал, мужик в пальто и семечки в большом мешке.

**'

Костян меня утром разбудил, случайно огрев дверью по затылку. Я заснул на табурете забыв обо всем, пока не прилетело по башке.

— Курить есть? — пробурчал Костя и зевая огляделся, — а где животное?

— У тебя над головой.

Он вздрогнул и отошел поближе к холодильнику и подальше от зверя. Требуха, действительно, черным пятном завис на потолке — тоже заснул, умаялся за ночь, поганец.

— Ну он замучил вчера своими воплями, я не выдержал и спать пошел, — пожаловался Костян, ожидая сочувствия.