— Кто сказал?

Я подумал, что вот теперь нам точно конец и пора уносить ноги.

— Мама, — врала как по писанному Кира. — Когда позапрошлой ночью все посходили с ума, мама сразу позвонила мне, чтобы узнать, как тут дела. И заодно сказала, что Ленку тоже положили. Они с папой сначала не хотели ничего говорить мне. Ну, чтобы я не волновалась типа. Сестра же. Но потом передумали. Вчера столько всего случилось, все эти проверки… Вот только сейчас смогла выбраться. Помогите мне найти сестру, пожалуйста!

— Так позвони мамке ещё раз и уточни этаж да палату! Делов-то?

— У всех телефоны забрали. И у меня тоже, — развела руками Кира.

— Точно, — вздохнула медсестра. — Дурдом.

Кира смотрела на постовуху такими честными глазами, что я сам чуть не поверил в эти россказни.

— Ладно. Пошли поглядим, где твоя сеструха.

Медичка повела нас на пост, который находился в противоположном конце. Дежурная постовая с него куда-то делась. Наша не стала ждать и, немного порывшись в ящике стола, выудила оттуда список больных.

— Ещё раз, как фамилия?

— Винокурова, — терпеливо повторила Кира.

— Так, так, — бубнила себе под нос постовая, водя по списку пальцем. — Веселова, так… Вазгенова, так, так… Вебер… Или Бебер? Господи, ну и почерк! Тарасенко. Так. Нет твоей сестры! Ты уверена, что её именно сюда положили?

Девушка закивала с самым честным видом, прижав ладони к груди. Постовуха задумчиво потёрла подбородок.

— А с чем она сюда загремела, говоришь?

— Подралась с какой-то дурой, — сказала Кира. Я стоял рядом дурак дураком и тихо офигевал от её способности так красиво врать на ходу. Определённо у Киры был талант. — После школы. А та ей нос откусила! Представляете?

Глаза постовой полезли на лоб.

— Божечки, — прокомментировала она. — Ну и детки нынче пошли… Это ж в каком она классе? В началке, поди?

Я с надеждой посмотрел на Киру, и эта мошенница от бога, конечно, не подвела.

— Да если бы… — вздохнула она. — Эта дылда старше меня, но иногда такое вытворяет…

Постовуха горестно покивала, будто всем сердцем прочувствовала выдуманную боль Киры.

— Да, — протянула она, — молодёжь, молодёжь… Мы такими не были. Ладно. Чего вы тут вынюхивали-то, дурьи головы? Это ж вам в хирургию надо. Щас, погодите.

Медсестра сняла трубку стационарного внутреннего телефона и принялась набирать номер. Старый допотопный диск крутился то в одну, то в другую сторону с непривычным механическим звуком.

— Да! — сказала она. — Машка, ты, что ль?.. Ага. А чё, разве у тебя сегодня смена?.. А… Ага… Ой-ёй-ёй… Да ты что?.. А она что?.. Ну да, конечно…

Я закатил глаза. Кира, увидев это, ткнула локтем мне в бок и с маниакальным вниманием уставилась на постовуху. Та ещё какое-то время в подобном же духе говорила с какой-то Машкой, видимо из хирургического отделения, а потом поймала таки пристальный взгляд моей спутницы и вспомнила, зачем вообще звонила.

— Маха, слушай, а у вас там на этаже нигде нет такой…

Она посмотрела на нас.

— Винокурова! — подсказала Кира.

— Винокуровой… Ага… Елена… Да её тут сестра разыскивает…

Постовая вдруг замолчала и около минуты слушала трубку, никак при этом не комментируя, хотя мне уже начало казаться, что эта дамочка везде привыкла вставлять свои пять копеек. Потом она изменилась в лице и снова посмотрела на нас. Только на этот раз с совсем другим выражением.

Я понял, что всё пропало.

— Сматываемся! — выпалил я и, схватив Киру за руку, дал дёру изо всех сил.

— Стоять! — взревела постовуха и, бросив трубку на стол, кинулась за нами следом.

— Стой! Не так быстро! — воскликнула Кира. — Тапки слетают!

Блин! Долбанный больничный дресс-код!

Добежав до лифтов, мы на мгновение остановились. Я велел Кире снимать тапки, а сам, напротив, поплотнее натянул свои резиновые шлёпанцы.

Постовуха нагоняла.

Попадаться ей было так страшно, что, если бы рядом не было Киры, я бы, наверное, завизжал, как девчонка. Хотя если бы не было Киры, то и всей этой погони, в общем-то бы, не случилось.

Наконец тапки снялись и отправились в руки, а их хозяйка опрометью бросилась вверх по лестнице. Всего за один пролёт я успел оценить, как сильно они мешали Кире: если в начале нашего забега мне приходилось тащить её за собой, то теперь я отставал с каждой новой ступенькой.

Постовуха что-то кричала нам вслед, но я ничего не слышал из-за крови, что бухала в ушах.

Примерно через три лестничных пролёта я понял, что за нами никто не гонится, и сказал об этом Кире. Ещё через два я её догнал.