— Кажется… я тоже чувствую всё это, — вымолвила наконец Юи оглядываясь. — Духи недобрые здесь завелись.

— Или не духи, а что-нибудь пострашнее, — сказал я оглядываясь.

А лес тем временем становился всё чернее и только красный цвет неба кое-как освещал его, словно грозясь пустить на нас дождь из крови.

Мы проехали ещё дальше, прежде чем я услышал чьё-то пение. Тихое, едва слышимое, оно становилось всё громче и громче. Несильно, едва-едва. Но даже этого стало достаточно, чтоб мне стало холодно, а тело покрылось мурашками.

Откуда-то из леса пела маленькая девочка. Спокойно, даже как-то умиротворённо. Жутко… Радостно… Кровожадно…

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…

(Жизнерадостная песенка девчушки звучит примерно как: Mephisto’s Lullaby).

Мне пришлось даже остановиться, чтоб было лучше слышно. Я пытался определить, откуда исходит голос, но казалось, что он льётся отовсюду. А пение становилось всё громче, надвигаясь на нас. Словно пел весь лес. Пело это место…

— Мэйн? — позвала Юи.

— Ты слышишь? — спросил я, выхватывая пистолет.

— Слышу что я?

— Что пизда нам. Надо срочно валить. Но! — я ударил лошадь ногами. — Пошла! Юи, быстро за мной! Мы уходим отсюда!

Я не знаю, что это, но точно что-то хуёвое. Будь это смертельно, то ладно ещё. Но в таких вещах смерть — наилучший исход. То, что ждёт тебя там, куда хуже смерти.

Мы дали дёру вперёд, всё дальше и дальше под это детское пение, которое становилось громче и громче. К одному голосу присоединялись другие, новые. Словно сотни детских голосов мальчиков и девочек сливались в один хор. Они были такими громкими, что через секунду уже глушили меня своим «Ла-ла-ла». Я ничего не слышал.

Весь лес словно изменился. Лёгкий туман, что был окрашен красным, словно где-то светил огромный красный прожектор, придавая ему такой оттенок, окутывал лес. Из-за этого стало куда светлее, я мог видеть деревья далеко в глубине этого… места…

Но здесь отнюдь не стало безопаснее. Иллюзия того, что никого рядом нет, но это не так. Оно вокруг. Мы уже в нём.

Мы мчались вперёд всё дальше и дальше, пытаясь уйти. Я не могу сказать, почему, но мне казалось, что обратно бежать было уже бесполезно. Единственное, что мы могли, так это прорываться вперёд.

Но даже далеко уехать нам было не суждено.

В какой-то момент лошади под нами взбесились. Резко затормозив, да так, что мы буквально легли им на шеи, они начали буквально беситься под нами. Хором заржали так, словно их рвали на части, и начали дёргаться из стороны в сторону. Я до последнего пытался удержать её поводьями, но лошадь словно ебанулась, мечась из стороны в сторону.

А песня тем временем орала со всех сторон, набирая скорость. Словно какой-то жуткий марафон, который ввёл детей в транс. Если это были дети.

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…

Моя лошадь встала на дыбы, и я от греха спрыгнул с неё, тут же отскочив в сторону. Она тут же, почувствовав свободу, ринулась по дороге дальше, мчась во весь опор.

— ЮИ! ПРЫГАЙ! — закричал я, стараясь перекричать эту песню из ада, видя, как лошадь под ней буквально крутиться юлой. Видимо животные тоже слышали эту песнь. Слышали, как в ней под «ла-ла-ла» есть что-то более страшное, жуткое, голодное…

То ли она сама догадалась, то ли после моего окрика, но Юи ловко запрыгнула на спину лошади и сделала сальто назад, приземлившись недалеко от меня. Я уже стащил винтовку, готовый пришить животину, если она броситься на нас.

Но она не бросилась. Лошадь встала на дыбы и заржала каким-то чудовищным ржанием, полным животного ужаса, после чего умчалась вслед за моей лошадью.

И песня резко оборвалась, словно её и не было.

Абсолютная тишина.

Словно то, что здесь обитает, получило свою добычу.

И пока Юи смотрела вслед лошадям, которые ускакали в тёмно-красный туман, я оглядывался, готовый нашпиговать любую суку пулями. Но сук не было, была только эта давящая атмосфера. Значит мы уже внутри.

— Юи, надо уходить.

— От деревни нам подальше надо убегать?

— Уже без разницы, — я повесил винтовку за плечо и вытащил пистолет. Свободной рукой вцепился в её руку. — Ни в коем случае не отпускай меня, ты слышишь? Если что увидишь и услышишь, сразу говори.

— Что-то происходит? Быть может нам лучше развернуться?

— Что-то очень плохое происходит, — ответил я. — И я не уверен, что нам лучше развернуться. Мы или топать в обход будем очень долго, или нам просто не дадут этого сделать. — Где-то на границе видимости мелькнули тени, словно подтверждая мои слова, в то время как туман на выход становился плотнее, преграждая нам путь обратно. — Идём.