— А как тебе удобно?

Я задумался. Только одно название лезло в голову.

— Альфа. Ты не против?

— Нет, человек.

— Меня ты можешь называть: Инга.

— Инга… — с сомнением говорит Альфа.

— Я хотел спросить… по поводу твоего тела. Что с тобой случилось?

Альфа принялся разглядывать меня, искал что-то в моих глаза, пробовал заглянуть в душу, но всё это время молчал как партизан. А потом резко отвернул морду, словно увидел что-то гадкое и противное. Лег на землю и свернулся калачиком. Вот и весь разговор! Да и не это было важно. Наше главное достижение — сегодня мы могли позволить себе сон. Спокойный, мирный сон, не боясь, что ночью тебе перегрызут глотку. Мужчина, тот, что с кольцом в ухе, захрапел первым, но меч продолжал держать в руке. Дэру перевязали все раны; ему повезло, что они были не такими глубокими, но, если бы мы прошли мимо — до утра бы он не дотянул. Из толстых веток смастерили ему носилки, а он, чтобы не так тяжко было его тащить, играл нам песни. Лучше бы он просто лежал и смотрел в небо, а то его жуткая музыка, испорченная стонами от боли только жути наводила. Осси дала ему попить воды, после чего он сразу же заснул. Пич давно посапывал у моих ног, протяжно пердя как жирный мужик в сортире фастфуда. Но один человек всё никак не унимался. Борис продолжал бодрствовать, почёсывая спину о кору дуба, словно огромный медведь. Свой меч он не держал в руке, но его взгляд держался не хуже бетонного моста над черным морем, улавливая каждое движение зверей. Не знаю, сколько он еще провёл времени в режиме постоянного сканирования, мои глаза сомкнулись раньше.

Утро выдалось влажным. Холодные капли росы выступили на лице как пот. Костёр давно потух, скинув с меня уютное одеяло тепла. Было одно желание — принять душ. Встать под напор горячей воды и простоять так весь день. Сейчас бы еще женскими руками вымыть мою грязную голову… ммм… И даже не смотря на весь этот лесной дискомфорт, я мог бы спать и дальше. Дрых бы на голой земле, но меня разбудили. Животное дыхание окончательно вырывает меня из моих кошмаров.

Открываю глаза. Вижу серую морду. Альфа. Он склонился над моим лицом, и смотрит меня, словно чего-то выжидая.

Я не испугался, но напрягся. В голове еще туманная пелена уходящего сна. К предстоящему диалогу я был не готов.

Резко кидаю взгляд на дремлющих у деревьев мужчин. Странно всё это. Возле каждого воина стоит по паре волков. Может мне чудится. Протираю глаза… Не-а, всё так и есть.

Вот тут я уже основательно присаживаюсь на измену.

— Что… — выдавил я из лёгких, сожрав последнее слово. — Что случилось?

— Надо идти, — говорит Альфа. — Первым, кого загрызёт стая — буду я. А уже потом — вы.

Сколько сейчас времени? Я уже собирался глянуть на запястье, надеясь там увидеть стрелку часов, но вовремя вспомнил: что я и где я.

— Борис! — кричу я на весь лес. — Просыпайся!

Мой поступок оказался недальновидным. Ну что поделать, я еще сам не проснулся! За то Борис, когда открыл глаза, в ту же секунду распрощался со сном, увидев возле себя двух волков. Он хватается за меч. Я знал, что так будет. Я подготовился. Его ладонь только полезла в высушенную ладонь меча, а я уже кричу ему:

— Борис, успокойся!

— Пусть отойдут, — прошипел мужчина, стреляя глазами в каждого волка. Меч он не вынимает из ножен.

— Не бойся…

— Я не боюсь!

Уже все проснулись. Быстро прикинув хуй к носу, все последовали примеру своего капитана.

Один неверный шаг, одно резкое движение, один чих, один пук, — и всему плану пизда. Единственный, кто продолжал мирно сопеть, не обращая внимания на происходящее — Пич. Собака валялась у меня за спиной, и если бы не его равномерное дыхание, щекочущее мне спину, я бы так и думал, что всю ночь мою спину подпирал камень.

— Всем успокоиться, — говорю я, оглядывая мужиков. — Волки нам не угрожает.

Не было никакой опасности. Всё ровно.

Я резко вскакиваю. Отряхиваю штаны, рукава. Беру кувшин. Остатками воды полощу рот, сплёвываю. Всё ровно. Хочу Альфу почесать за ушком, погладить по голове, но засранец уводит голову в сторону.

— Я не твой ручной пёс, — говорит он.

И то верно.

Когда все успокоились, протёрли глаза и умылись утренней расой, мы спокойно собрались, и двинули дальше, в сторону фермы. Солнце только-только отмерило время обеда, как на горизонте, сквозь огромные стволы необъятных дубов показалась ферма. Крыши брусчатых амбаров медленно выплывали из-за жёлтой линии огромного поля пшеницы.

Мужские лица потихоньку расплывались в улыбках. Уходила тревога. Слово «стресс» здесь так вообще не знают. Нет слова в словаре — об этом и не думаешь. Как это удобно. Все шагали уверенным шагом. Победители шли домой.

Но такой настрой был лишь у людей. У животных было всё наоборот. Шкала уровня тревоги вот-вот пробьёт потолок максимальных значений. Альфа сохранял контроль над стаей, но зыбкость его стараний была заметна невооружённым взглядом. Крохотная искра испуга, дуновение сомнения. Потухшая вера в людей — и бойни не миновать. Надо кое-кого напрячь.

Подхожу к Борису. Застаю его за переговорами с Рудхом. Шепчутся о ерунде, указывая пальцами на ферму.

Говорю ему:

— Борис.

Мужская речь оборвалась, Борис поворачивается ко мне.

— Борис, надо предупредить людей на ферме

— А то что?

— Мало ли что. Собаки залают. Фермеры выйдут на встречу с вилами. Я могу еще много чего перечислить. Звери на взводе. Натянуты как струны балалайки.

Поступок мужика, что с серёжкой в ухе, откровенно говоря, меня удивил. Респект ему. Хлопнув Бориса по плечу, Рудх побежал вперёд, в сторону фермы.