— Выпьем? — спросил мужчина, глядя на бутылку в руках Ворона.

Ворон молча протянул ему бутылку. Мужчина сделал глоток, и вернул ее обратно.

— Говорят, в соседнем городе неспокойно, — проговорил мужчина, глядя куда-то вдаль. — Маньяк объявился. Залег на дно в пгт рядом, говорят.

Ворон усмехнулся. Маньяк… Разве это могло его удивить?

— И что с того? — спросил он, — Таких полно.

— Этот не простой, — ответил мужчина, — Слишком хитро он все делает. Мужчина посмотрел на Ворона, в его взгляде было что-то, от чего по телу пробежал холодок. — Будто он не просто убивает, а что-то ищет, — проговорил мужчина, — Будто он пытается что-то понять, копаясь в чужих кишках.

— И что он ищет? — спросил Ворон, хотя и сам не понимал, зачем задает этот вопрос.

— Правду, — ответил мужчина и усмехнулся, — Или, может, спасение. Кто знает…

Мужчина встал, кивнув Ворону.

— Мне пора, — сказал он, и, не дожидаясь ответа, пошел прочь, растворившись в серой дымке осеннего утра.

Ворон остался сидеть на лавочке, глядя на пустую бутылку в своих руках. Маньяк… Он даже не знал, почему этот разговор так его зацепил. Может, потому что он сам был словно маньяк, копающийся в чужих душах, ищущий свою собственную правду? Может быть, это был очередной знак, который толкает его куда-то дальше. Ворон это чувствовал. И, возможно, он сам, совсем скоро, тоже заляжет на дно. И, как знать, что он будет искать. Внутри у него опять просыпалось то беспокойство, которое он так хотел убрать.

Глава 2. Зверь внутри

Слова незнакомца на кладбище, о маньяке, роились в голове. Но еще больше терзало воспоминание о записке. “Все было. Твоя Тень”. Эта чертова Тень, как осколок стекла, постоянно царапала его сознание.

Чтобы хоть немного забыться, Ворон отправился к Анне. Они были знакомы давно, и их отношения никогда не были чем-то большим, чем просто секс. Но именно в ее постели он находил кратковременное забытье. Дверь квартиры открылась почти сразу. Анна, в одном легком халатике, стояла на пороге, с прищуренным взглядом, и полуулыбкой на лице.

– Ты как всегда вовремя, – прошептала она, и потянула Ворона внутрь.

В квартире пахло ее духами и кофе. Воздух был пропитан какой-то особенной, животной страстью. Он хотел ее сейчас, как никогда раньше. Хотел впиться в нее, разорвать на части. Хотел утопить свою ярость в ее теле.

Не дожидаясь никаких прелюдий, Ворон грубо схватил ее за руку и потащил в спальню. Они оба, в эту минуту, были как дикие звери. Он толкнул ее на кровать, и впился в ее губы жестким, голодным поцелуем. Сжимал ее тело, впивался в нее зубами. Чувствовал ее запах, ее тепло. Анна отвечала ему тем же, кусая его шею. Ее вздохи смешивались с его хриплым дыханием, руки обнимали его так крепко, словно боялись отпустить.

Ворон сорвал с нее одежду и также грубо и жестоко начал раздевать себя. Его руки скользили по ее телу, нежно лаская ее грудь, и так же больно сжимая ее бедра. Он целовал ее, пытался впитать в себя, а она пыталась впитать его. Он вошел в нее резко, заставив вскрикнуть. Ее тело выгнулось навстречу его движениям, и они начали двигаться, грубо, страстно, бешено. Они не останавливались, двигались, словно пытаясь друг друга разорвать. Их тела смешались в единое целое, пот заливал их кожу, а стоны и крики заглушали все остальное. Они отдавались этой страсти полностью, без остатка. Они были единым зверем. И в этом животном акте они находили свое спасение.

Оргазм накрыл их обоих, смывая все остатки разума. Они закричали, вцепившись друг в друга. Когда все закончилось, они лежали в постели, тяжело дыша, их тела дрожали от напряжения. В их глазах плескалось безумие, но в то же время, в них было что-то еще - что-то первобытное и дикое.

Ворон провел рукой по ее волосам, прижался к ней. Сейчас он чувствовал себя немного спокойнее, словно выпустил часть своей тьмы. Но понимал, что это лишь временное затишье перед бурей. Он откинулся на подушку и взял в руки пульт от телевизора, щелкнул на первый попавшийся канал. На экране появился диктор, с напряженным лицом.

“Спецвыпуск новостей”, – объявил диктор, – “В соседнем городе продолжаются зверские убийства. Полиция до сих пор не может выйти на след маньяка. Наши корреспонденты побывали на месте преступлений и собрали чудовищные кадры…”

На экране начали показывать кадры хроники. Окровавленные тела, выпотрошенные внутренности, и лица, искаженные ужасом. Все было настолько жутко и отвратительно, что даже у Ворона внутри что-то перевернулось. Он увидел смерть во всем ее неприглядном обличии.

Диктор продолжал рассказывать о зверствах маньяка, о том, как он издевался над своими жертвами. Внутри Ворона начала разгораться злость. Он выключил телевизор и поднялся с кровати. Анна смотрела на него с какой-то тревогой.

– Что-то не так? – спросила она.

Ворон молча кивнул. Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах страх. Ему вдруг показалось, что все это - только сон. Что она его сейчас прогонит, скажет, что он ей противен. Что он все это выдумал. Что не было ни Тени, ни безумия, ни черных крыльев. Но Анна молчала. И ее молчание было хуже любого обвинения. Он наспех оделся, и, не сказав ни слова, вышел из квартиры.

Ворон вернулся домой и сразу почувствовал, что что-то изменилось. Воздух в квартире был наэлектризованным. На столе, рядом с пустой бутылкой из-под виски, лежала открытка. Белая, без каких-либо надписей. Он открыл ее и увидел фотографию того самого маньяка из новостей. Снизу был прикреплен небольшой листок, с напечатанным текстом: “Он знает слишком много. Его нужно остановить. Оплата прилагается.” Рядом с открыткой лежал новый пистолет. Беретта. Точно такая же, как и его старая, но новее и чище. А рядом с пистолетом стоял открытый чемодан, набитый доверху пачками денежных купюр.