Вирус подошел к стене. Чуть дрожащей рукой, нюхая курево, под строгим надзором он начал царапать стержнем стену.

– Знаешь ,..., я не понимаю, одного, что она в тебе нашла?
– Алек не отрываясь наблюдал за вирусом со спины и когда десятый обернулся, он столкнулся с ним взглядом.

Ярополка же очередной раз расстроило то, что он не услышал имя, виной тому страннный шум.

– Ничего. Я её вижу раз в неделю, когда нас считают.
– соврал вирус, невозмутимо продолжая царапать стену, вырисовывая букву "С". Вскоре на стене появилось слово "смерть".

– Её комната рядом с твоей камерой. Не верю, что ночью она сидит у себя и смотрит на мониторы. Небось к тебе бегает.
– Алек что-то знал, но строил из себя дурочка. На секунду десятый вспомнил, как прижался к её холодной мягкой ладони щекой...

– Даже не надейся. Она тебе в дочери годится.
– отмахнулся вирус, выводя на стене слово "разрушителям".

– Ладно... Давай на другую тему. Скажи, ведь ты не понимаешь, что должен работникам Змея. Ты - вирус, разрушитель Программы. Тебя должны были убить. Но ты здесь и ты живой. Мы сохраняем твою никчемную жизнь.
– Алек улыбнулся.

Вирус закончил фразу. Алек почти сразу забрал у него стержень, дабы избежать всяких неожиданностей в виде нападения.

– А теперь читай.
– приказал начальник тюрьмы, раздражаясь. Казалось, что он вот вот сорвется с цепи, но пока держится.

– "Смерть разрушителям Программы".
– Вирус через плечо глянул на начальника. Тот провел указательным пальцем по воздуху, рисуя круг и как бы говоря "ещё раз", при этом не отвлекаясь от папиросы.
– "Смерть разрушителям Программы".
– чуть громче повторил вирус.

– А теперь... ВНИКАЙ!
– Алек толкнул вирус вперед, навалился на него всем весом, прижимая к стене с надписью.
– ЕЩЁ РАЗ ЧИТАЙ!
– Сорвался на крик Алек. Десятый пытался вырваться, но сил не хватало.

– "Смерть разрушителям Программы"...
– задыхаясь произнес юноша. Его, как нашкодившего щенка тыкали мордой в эту надпись. Это было не больно, скорее до ужаса неприятно и обидно. Нельзя так обращаться с людьми, хоть десятый и не человек.

Яше было даже грустно и до жути некомфортно.

Наконец, Алек отпустил десятого.

– Запомни, что ты живешь лишь потому, что тебе разрешили.
– Алек толкнул вирус в сторону, а затем выстрелил ему в ногу.

Жуткую тишину тюрьмы разрезал истощенный крик боли десятого. Вирус сидел, облокотившись на стену, а ботинок Алека с толстой подошвой давил на колено вируса, как раз в то место, куда вошла пуля.

– ЕЩЁ РАЗ ПОВТОРИ!
– Пытался перекричать стоны вируса Алек Хансон, тенью возвышаясь над страдающим.

– "Смерть... разрушителям... Программы"!
– Последнее слово он прямо выкрикнул. Соседние заключеннные подтягивались к решеткам, дабы посмотреть и хотя бы краем глаза увидеть, что там происходит в камере под номером десять.

Больше Алек ничего не просил. Он просто издевался над заключенным, как мог. Ему нравилось давить на чужую ногу, слыша, как под его ботинком хлюпает чужая кровь, а эти крики боли... А ткани, которым мешал ботинок вытолкнуть пулю... Успокоился начальник тюрьмы только тогда, когда ему уже надоело.

– Запомни, ты живешь лишь потому, что тебе разрешили.
– Алек резко убрал ногу, вызвав очередной стон нестерпимой боли у десятого. Эту фразу он уже говорил, причем слово в слово. Что тут сказать? Склероз у деда.
– Благодари Алека Хансона и Леонарда Коуэлла за свою жалкую жизнь, зверюга.
– Алек поднял дуло пистолета и приставил ко лбу десятого. Пощады не было, и юноше выстрелили в голову, подарив последующую мигрень.

Очнулся он опять глубокой ночью, лежа на холодном полу. У него ныло все: голова, тело от количества антивируса внутри и просто было морально больно от всего того, чего он натерпелся. На стене красовалась кривая надпись "Смерть разрушителям Программы". У десятого сводило живот от голода. Он давно не ел, ведь кормили только тех, кто нормально себя ведет, а это, очевидно, не про него. Все тело била дрожь от холода и ненависти ко всему живому. У него переодически дергалась нога, ведь мышцы такую боль не сразу забудут.

У решетки выросла фигура Клео. Она аккуратно села на свое привычное место, облокотившись боком на прутья.

– ...!
– произнесла она имя вируса, а Яша был как всегда оглушен странным противным звуком в эту секунду.

– Клео, прошу, оставь меня одного.
– прохрипел вирус, не в силах повернуться к ней.

– Я знаю, что здесь произошло. Я знаю, тебе больно и плохо, но я должна тебе сказать.
– Клео кинула взгляд на стену, на которой красовалась кривыми буквами уже известная надпись.
– Я подменила партию разбавленного антивируса. Вообще всю.
– на эту фразу, вирус сумел даже как-то среагировать, а именно, он поднялся на руках и хотябы посмотрел на свою подругу.