Шух-шух-шух…

Именно в этот момент, когда воздух вокруг будто заледенел, тишину нарушил шорох, раздавшийся откуда-то из-под снега.

Линь Цюши оглянулся и ясно расслышал, что этот странный звук доносится со стороны леса. Будто бы что-то скользило по снегу, приближаясь к ним.

— Что это за звук? — Линь Цюши посетило очень нехорошее предчувствие. — Давайте поторопимся.

С коротким «Гм» Сюн Ци тоже чуть переменился в лице. Теперь ему уже было не до Чэн Вэня, который убил Ван Сяои. Они с Линь Цюши слаженно схватились за верёвки и бегом помчались в сторону дома.

На этот раз они бежали, не жалея сил, но мягкий рассыпчатый снег под ногами и плотные одежды всё же немало затрудняли бег. Линь Цюши уже задыхался, но ни на миг не решался замедлить шаг. Он отчётливо слышал всё приближающийся шорох.

Чэн Вэнь бежал с ними, даже впереди всех. И первым добрался до жилища.

— Чэн Вэнь, открой ворота! — раздражённо закричал Сюн Ци.

Чэн Вэнь в панике распахнул ворота и в следующий миг должен был вбежать внутрь, как вдруг, неизвестно, что он увидел внутри, но мужчина схватился за лопату, которую подобрал с земли, и начал махать ей в воздухе, непрерывно выкрикивая:

— Призрак, призрак!..

Линь Цюши начал подозревать, что тот окончательно съехал с катушек, но при внимательном рассмотрении изумлённо обнаружил, что с Чэн Вэнем и впрямь что-то не так. При ярком свете луны его тень разделилась на две. Одна принадлежала ему самому, а вот другая — женщине с длинными волосами. Женская тень протянула руки и вцепилась в тень Чэн Вэня. Обе тени так и лежали рядком на снегу, словно бы отдельно от тела самого мужчины.

— Призрак!!! Призрак!!! — продолжал жутко кричать Чэн Вэнь. Ужас поглотил остатки его душевного равновесия, и в конце концов Линь Цюши всё же не вынес зрелища — подбежал и ударил того ребром ладони так, что мужчина отключился и наконец перестал орать.

— Заходите скорее!!! — прокричала Жуань Байцзе уже из ворот. — Эта тварь приближается.

Линь Цюши и Сюн Ци разделили обязанности — один потащил труп, другой живого человека, и ровно когда они занесли обе ноши за ворота, противный шорох достиг их порога.

Бум-бум-бум. Кто-то постучал в ворота.

Четверо во дворе никак не могли отдышаться, никто не ответил на стук.

Бум-бум-бум. Стук повторился. Будто бы стучавшее осознало, что они не откроют, до них донёсся женский голос. Она говорила:

— Откройте ворота, я так голодна, дайте мне чего-нибудь поесть.

Услышав слово «голодна», Линь Цюши моментально вспомнил тёмное божество, о котором говорил плотник.

— Я так голодна, — продолжала причитать женщина всё громче и громче, — ну сжальтесь же, дайте мне немного поесть.

— Бл*ть, — вдруг выругалась Сяо Кэ, — посмотрите на ограду!

Линь Цюши тут же поднял взгляд к краю частокола и увидел, что из-за ограды наполовину высовывается голова с парой чёрных глаз. Частокол в высоту достигал полных два метра, нормальному человеку просто не под силу было вот так высунуть из-за него голову.

— Я так проголодалась, — глаза медленно оглядели двор и заметили стоящих внутри людей. — Я так проголодалась, если не дадите мне съестного, мне придётся найти самой.

— Что нам делать? — Линь Цюши ощутил, как во рту пересохло.

Жуань Байцзе ответила:

— Забудь о ней, идём, сначала сбросим труп в колодец.

— Хорошо, — Линь Цюши согласился с Жуань Байцзе, они вместе с Сюн Ци подняли труп и потащили в сторону колодца. Жуань Байцзе неотрывно следовала за ними, и когда они приблизились к колодцу, даже достаточно осмелела, чтобы одним глазком заглянуть внутрь.

— Бросайте, — сказала Жуань Байцзе.

Линь Цюши и Сюн Ци одновременно отпустили, и изуродованный труп скользнул вниз. Только звука падения никак не раздавалось.

Вместо удара о землю они очень скоро услышали изнутри другой звук… весьма неприятное для уха чавканье.

— Вкуснятина, — вдруг произнесла женщина за оградой, — вкуснятина…

Линь Цюши издал громкий вздох облегчения.

Ключ от двери

Чавканье, будто кто-то с особым рвением обгладывает каждую косточку, продолжалось довольно долго. Эти звуки перемалывающихся хрящей вызывали животное чувство отвращения, но все предпочитали молчать и терпеть.

Когда наконец на горизонте забрезжил рассвет, чавканье прекратилось, а вместе с ним исчезла и голова женщины, которая всё это время молча наблюдала за ними через частокол.

Возможно, Линь Цюши лишь показалось, но он будто бы расслышал, что перед тем, как женщина ушла, кто-то смачно рыгнул, словно какое-то существо наелось до отвала.

Небо просветлело. Линь Цюши, который всю ночь просидел во дворе, будто сквозь сон спросил:

— Всё кончено?

Жуань Байцзе не ответила ни да, ни нет, только — «возможно».