Присев, после разрешительного кивка, жрец продолжил:

– Сведения касаются культа Вераса.
– хмуря брови, начал старый друг государя.

– Что-то серьёзное?
– изменившись в лице, спросил Георгий.

В последний раз, когда Степан был так серьёзен наедине со своим сюзереном, состоялось предательство приграничного барона и его переход на сторону Каганата. Это было знатной оплеухой для Урусии.

Но вся семья предателя вырезана. А земли Георгий вернул в лоно царства ещё десять лет назад.

– Очень, мой друг.
– дёрнул щекой Степан.

– Не томи. Вечно ты любишь сгущать краски!
– не выдержал импульсивный правитель.

– У Унар-аша появился Первый Стилет.
– начал издалека старый интриган.

– И что?
– в недоумении вскинул бровь царь, - Самый слабый культ, из семнадцати великих, приобрёл Первого. Бывает. Хотя странно, что мне об этом сообщаешь ты, а не Верховный жрец Унар-аша.
– задумчиво пожевав губу, высказался монарх.

– Это ещё не всё.
– мрачно обронил священник, - Мы не особо ладим с этими отщепенцами. Вот только не настолько, чтобы убивать старшего и младшего жреца. А также всячески способствовать убийству по меньшей мере сотни аколитов!
– искусно сыграв возмущение, взмахнул рукой жрец.

Хотя особо играть и не надо было. Он и вправду был в тихой ярости.

– Что!?
– побагровело лицо правителя, - Жреческие войны запрещены официальным указом!
– пророкотал он, и немного успокоившись, добавил:

– Но ты бы не пришел из-за такого события. Указ хоть и есть, но только вот ты больше всего его и нарушаешь. Значит об этом происшествии много кто узнал?

– Много, - иронично улыбнулся Верховный, - Да это особо никто и не скрывает. А Никонов только руками и разводит. Говорит сам только узнал, что у них Первый появился.

– Это как же?
– подвинулся поближе Георгий. Чтобы Верховный жрец культа не знал, что у них есть Первый?

– А так, - стерев с лица улыбку, сказал Степан.
– Это посланник Бога. Наделённый властью Первого Стилета.

– Что?
– переспросил царь. Но через мгновение до него дошел смысл данных слов.

Подорвавшись на ноги, государь всея Урусии, стал нервно расхаживать по комнате.

– Великая Мать Земля! Какой же п*здец!
– взмах рукой и старинная ваза летит на пол.

Но Георгий даже не замечает разлетевшихся осколков произведения искусства. Новость, о появлении стихийного бедствия на территории его державы намного важнее.

– Я о том же, - кивнул Верховный. Поморщившись от упоминания Богини-конкурентки Вераса, - В последний раз, когда пришел посланник заварилась такая каша, что до сих пор расхлебываем.

– Верно. Слушай, а кто был первым из четырёх?
– вдруг остановился царь.

– В правильную сторону мыслишь, друг мой. Первый посланник в Урусии, тоже был от Феликса.
– скривившись, словно от зубной боли, сказал Лесовский, - Андрей по прозвищу Шелест Ночи.

– Гроза всей аристократии Урусии и Ужского Каганата.
– припомнил уроки истории монарх, - Тот кто возвысил их культ и был страшилкой для всех врагов короны. Мой родственник при его поддержке смог хорошенько прочистить ряды оппозиции.

– Ага. А также он вырезал половину культа Вераса. Из-за него, кстати, вместо двадцати великих вер, до наших дней дожили только семнадцать.

– И нынешний не отстаёт от своего предшественника, вырезая давних врагов, - сделал вывод правитель.

– Именно. И мне нужен твой совет.

– Тайный Советник, просит совета у того, кому сам должен давать подсказки, - покачал головой Георгий.

– Значит так. Во избежании эскалации конфликта, я пошлю встречающую делегацию. Скажем, старшего жреца культа Золотника. Он сопроводит его до столицы. Я проведу с Первым Стилетом беседу.

– Бога торговли, серьёзно?
– скептически выгнул бровь Степан.

– Не перечь, - отрезал Георгий I, напоминая кто тут государь, - Торговцы хороши в переговорах. Думаю жрец Золотника, покровителя купцов, справится.

– Будь по твоему, Государь.
– с почтением ответил Лесовский, склонив голову.

Часть 2.

Проснулся я не от солнечных лучей. Было ещё темно.

Разбудила меня Ярослава.

Осторожно открыв глаза, я увидел лицо своей недавней противницы. Она явно чувствовала себя плохо, судя по бледному лицу и испарине на лбу. Но держалась.

– Дёрнешься - сдохнешь, - прошипела эта фурия сквозь зубы.

Сглотнув слюну, ощутил лезвие ножа на шее.

– И?
– изогнул я бровь.