Шрифт:
«ДИЛИНЬК»
[Ну послушай же ты меня!]
— Точно сплю… — смиренно и убежденно сказал Алексей, увидев уведомление уже не на экране, а прямо перед глазами. Перед ним, прямо в воздухе находилось полупрозрачная, будто взятая из интерфейса какой-нибудь дешёвой игры, табличка с текстом.
«ДИЛИНЬК»
[Ну наконец-то! Так вот, у меня есть к тебе предложение, от которого ты просто не можешь отказаться. (lol)]
— А точно ли я сплю? Почему всё ощущается так правдоподобно? — всё также не веря в происходящее, прошептал юноша. В попытке окончательно убедится в реальности происходящего, он сильно ущипнул себя и нанёс несколько сильных пощёчин. И боль, что отозвалась в ответ на его действия, подтвердила, что это не игры его замутнённого недосыпом сознания, а самая что ни на есть действительность.
— Кто ты такой? И что тебе от меня нужно? — опасливо спросил он неизвестного.
«ДИЛИНЬК»
[Величать меня ###, и желаю я лишь поиграть с тобой в весьма интересную «игру». Это развеет как мою, так и твою скуку]
— Кто? О какой игре вообще идёт речь?
«ДИЛИНЬК»
[Глупышка ты! Мне что в третий раз повторять?! Я ###! Неужто так сложно запомнить?! Хааа, в общем об игре ты узнаешь, как согласишься, однако могу сказать, что тебе уготована великая участь из возможных. Что скажешь?]
[Я даю тебе десять секунд, чтобы решить.]
[Да] / [Нет]
Появление таймера, что сразу начал стремится к нулю, заставило Алексея слегка занервничать, однако ответ для него был очевиден с самого начала, поэтому выбрал он [Нет]. Это всё кажется ему уж больно подозрительным, потому он посчитал отказ – лучшим решением.
«ДИЛИНЬК»
[Нет? Странно, а ведь я была уверена, что ты согласишься. Впрочем, от МОЕГО предложения ты отказаться не можешь]
— Ч-чего? — запаниковал юноша, когда весь мир перед его глазами начал кружится в бесконечном вальсе, а ноги совсем перестали держать его, заставив упасть плашмя. Медленно и неторопливо разум его затухал, полностью погружаясь во тьму.
…
***
…
— Угх… — устало произнёс он, приподнимаясь и потирая глаза. – Ну и сон же приснится… Всё тело болит… А! Ярко! Где это я?
Только сейчас «Алексей» заметил, что находится он далеко не в своей уютной, родной и тёмной комнате, а в полной её противоположности – некая странная и до безобразия яркая комната. В ней абсолютно ничего нет, лишь белый, ослепляющий свет. Будто даже на самые тонкие тени были наложены запреты и отобраны права на существование в этом мире абсолютной белизны. Здесь ни жарко, ни холодно, никаких запахов или звуков. Словно само пребывание здесь было вырвано из контекста реальности.
Всё это в совокупности навевало сильное чувство беспокойства и нервозности.
— Ч-что это за место? — в этой белой комнате даже эхо не было, лишь голос, доносившийся изо рта. – Стоп… Раз, раз, два, три… а что с моим голосом?!
Голос «Алексея» звучал теперь непривычно для него писклявым и… девчачьим?
Только теперь «парень» решил осмотреть собственное тело. Его руки теперь были тонкими, будто в них нет ни капли силы, а ладони выглядели более изящными и нежными, и это даже несмотря на то, что на них отчетливо виднелись мозоли и царапины. А посмотрев вниз его и вовсе объял ужас. Он видел тонкое маленькое тело, одетое в слегка порванное зелёное платье с светло-бирюзовой рубашкой. А проверив область паха, ему ничего не удалось там найти.
— Не может быть…
Однако будущие размышления его были прерваны, так как мысли стали путаться и размываться, теряя какую-либо структуру и осмысленность. Он не мог нормально мыслить, а взгляд стал несфокусированным, его голова стремительно заполнялась информацией.
— ГЬЯЯЯЯЯЯЯЯЯ! — взялся он за голову, принявшись кричать, как резанная курица, после чего ноги его подкосились, заставив упасть на колени, а после и лечь.
В его голове проносилось множество образов, вызывая нестерпимую, даже мучительную боль. Воспоминания, целая жизнь, полная боли и несправедливости, любовь к дорогим людям, вся ненависть и желчь, все горечи и печали безжалостно проникали в его сознание. Не в силах терпеть это, он катался по полу, крича со всех сил своих лёгких.
И лишь спустя долгое время, что казалось длилось для него целую вечность, всё это кончилось. Нет, воспоминания и эмоции не переставали безжалостно заполнять всю его голову, однако это перестало приносить нестерпимую ужасающую боль. Теперь, когда всё утихло, «Алексей», тяжело дыша, пытался осмыслить произошедшее.
— Я… я ведь Алексей? — по щекам его струёй текли слёзы толи от сильной боли, толи от того, что он «вспомнил». – Или я Лили? Нет, судя по последним моим воспоминаниям… я мертва? — в итоге он не выдержал и заплакал, как малое дитя.
В абсолютно белой комнате, в которой не было ничего кроме света, находилась одна лишь маленькая девочка, выглядящая лет на восемь или девять. Периодически вместе с телом на голове её подёргивались кошачьи ушки, а хвост её выглядел совсем приунывшим. Волосы её каштанового цвета длиной до плеч, а тело одето в слегка порванное зелёное платье.
Совсем ещё малое дитя изо всех сил пыталось вытереть слёзы, но зелёные глаза, будто игнорируя желания своего хозяина, снова ими наполнялись.
— А что… с мамой и папой? — испуганно и словно не веря в собственную адекватность, прошептала она. Девочка не надеялась получить ответа, потому что сама его знала, однако знание это приносило ей сильные душевные раны, из-за которых начинала реветь еще сильнее…