Бывший военнослужащий, привыкший держать в руках оружие, успешный бизнесмен и добрый семьянин не мог ничего противопоставить жутким, противоестественным для него и недоступным пониманию силам и процессам. Это ощущение бессилия и беспомощности порождало смесь страха и ненависти, которые приходилось в себе давить пониманием их бесполезности и бессмысленности.

Изменения в племянник жены для него были подобны подарку небес. Вечно мрачный и молчаливый мальчик стал неожиданно близок и понятен. А возможность сделать хоть что-то, дабы обезопасить свою семью от беспредела со стороны колдунов, которую я ему дал, стала той соломинкой, что остановила Вернона на краю депрессии и алкоголизма. Порой, разговаривая со мной, Дурсль попросту забывался, а потом в его глазах появлялось удивление. Не вязалось моё поведение с внешностью двенадцатилетнего школьника, ещё недавно отгораживавшегося от всех и вся.

— Гарри, — вздохнул Вернон, уже уставший объяснять жене своё отношение в Джоанне, — Ну, хоть ты ей объясни! Я не некрофил! Я не трахаю покойниц!

— Говорящих и шевелящихся красивых покойниц! — мгновенно среагировала Петуния, гневно уставившись на мужа, — И не рассказывай мне про извращения! Миссис Норд умудрилась трахаться со своим догом, из-за чего её и увезла скорая вместе с собакой!

— Ого! — воскликнул Дадли, услышав слова матери, — И такое бывает?

— Дадли, иди спать, — повернулся я к кузену, устало вздохнув, — Это до утра у них будет…

— Так ведь…

— Иди, — поморщился я, когда Петуния взвизгнула, в очередной раз объясняя уровень мастерства владения садовым секатором и разъясняя связь данного факта с целостностью «хозяйства» своего супруга, зависящих от здравомыслия мужчины, — Пожалуйста, не нарывайся… Тем более, им надо пар выпустить. Сам же видишь — нервничают. Им нужно прокричаться, выговориться…

Недоверчиво кивнув, Дадли, продолжая бросать взгляды на откровенно буйствующих родителей, отправился на второй этаж. Для него этот вечер был полон открытй, основную часть которых принесли Вернон и Петуния, что не стеснялись в высказываниях.

— Я всё сказала! — закончила свой монолог тётя, усевшись на диван в гостиной и включая телевизор.

— О, Боже! — тяжело вздохнул Дурсль, после чего полез в карман пиджака за сигаретами, — Ну и день…

— И не смей курить в гостиной! — фыркнула Петуния, — Я только недавно отмыла тут всё от твоего дыма! И выветрила! Это дом, а не твой кабинет на заводе! Или ты не ценишь всё то, что я тут делаю? — уставилась на мужа с нескрываемым подозрением женщина.

— Конечно… — проворчал Вернон, поднимаясь из кресла, в котором только уселся.

— Что?

— Я ценю твою заботу о нашем доме, дорогая, — сразу же отреагировал Дурсль, осознав, что едва не ляпнул лишнего.

— Вот и не смей…

— Я пойду на крыльце курить, — ответил Дурсль, направляясь к дверям.

Однако, оказавшись у выхода, он привычно отодвинул узкую занавеску, скрывающую небольшие вертикальные окна с двух сторон от двери, и замер, мгновенно побледнев.

— Гарри… Тут твоя вампирша… И на газоне двое мужиков лежат… Что происходит?

Подойдя к двери, я стал рядом с дядей и оценив рыжие шевелюры на головах неподвижно замерших «гостей», вздохнул:

— Уизли… Похоже, что вовремя мы с Джоанной познакомились и договорились.

— Ничего, — покачал головой Моуди, — Никто в криминальном мире ничего не может сказать. Я скажу больше, никто не ведет агитацию, не набирает боевиков и не устраивает массовых закупок зелий и артефактов. Ни у лицензированных Министерством зельеваров и артефакторов, ни у криминальных… Будто бы ничего не происходит.

— Наёмники? — поинтересовался Снейп, — Те же «Серые Всадники» из Польши или «Белая Свобода» с Украины? У них там сейчас голодно после распада Союза… Возьмутся за любую работу.

— Тоже мимо, — покачал головой Аластор, выслушав зельевара и сделав для себя вывод об излишней осведомленности оного в таких вопросов, — Все более-менее независимые ЧВК либо зализывают раны после Кувейта, либо участвуют в грызне за африканские алмазы… Есть ещё те, что работают со старой знатью, но у них не спросишь, — добавил мракоборец, поморщившись, — Они любого чужака прямо у своих ворот грохнут. Но там движения ни у кого нет, как мне сказали парни из Аврората и ДМП. Основные силы наёмников на их базах или выполняют давние контракты со старыми клиентами, которым больше пары лет. Охрана особняков.

— Значит, тот кто это устроил, самостоятельно подготовил бойцов, имеет своё производство артефактов и зелий… и деньги. Много денег, — нарушил своё молчание Альбус, внимательно слушавшего как доклад Моуди, так и последовавший за ним диалог между мракоборцем и зельеваром.

Дингл и Дож через своих знакомых не смогли ничего узнать. Всюду царил штиль. Ни движений крупных капиталов, ни сбора волшебников для каких-то крупных дел… Мертвая тишина.

По линии Аврората и ДМП расследование нападения на особняк Дамблдора тоже стояло на месте. При этом, вместо того, чтобы искать виновных, у следователей возник интерес к самому Альбусу и его деятельности, из-за чего пришлось подключать должников, щедро наполнять чужие карманы звонкими монетами да вести вдумчивые беседы с некоторыми чиновниками. Уж очень много оказалось трупов в руинах здания. Да и некоторые находки оперативников могли создать серьёзные проблемы даже директору Хогвартса, если бы он не заткнул рты следователям. А вот трупы…