– Я понимаю... Просто...

– Если ты понимаешь это, тогда осознай это и уважай это. Уважай меня.

Глубоко дыша, Люк кивнул.

– Ты права. Конечно, ты права. Тебе нужно время. Пространство. Я понял.

Он по-прежнему цеплялся за ложную надежду, что они снова сойдутся. Рэйчел это четко видела, но это была проблема, которую она хотела перенести на более поздние дни. Основное, что сейчас было важно, это склонить его к тому, чтобы он покинул центр рафтинга.

– Послушай, - продолжил он.
– Я пойду обратно в свой домик, так что ты можешь оставаться со своими друзьями. Но я заплатил вперед – истратил все сбережения – и теперь, когда я въехал, вернуть деньги нельзя. Я бы хоть на "ватрушках" хотел поплавать завтра, чтобы я хоть понял, что деньги не зря потратил. Может быть в поход сходить.

На какой-то момент ей даже показалось, что он действительно подумал о ней, а не о самом себе. Он разглядел, что она хмуриться, и развел руками.

– Получишь ты свое пространство, - продолжил он.
– Обещаю, не буду я тебя парить. Буду заниматься тем, чем вы не занимаетесь, и не заговорю с тобой, пока ты сама не захочешь со мной поговорить.

– Если я сама захочу с тобой поговорить.

– Да-да, точно.

– Люк...
– она снова вздохнула.

– Слово скаута, - салютуя сказал он.
– Я начну исполнять свою обещание прямо сейчас. Пойду в домик. Вы с Элли веселитесь.

Он собрался уходить, но остановился.

– Напоследок, - он протянулся и ему удалось взять ее за руку. И перед тем, как она успела одернуть руку, он вложил в нее что-то. – Приятной ночи, Рэйчел.

Люк вышел на тропу и, как только он пропал из виду, Рэйчел посмотрела, что он ей передал. Она посмотрела на огонь, прикидывая, что это было бы самое подходящее место для куска бумаги. Hо, в конце концов, она убрала бумагу в карман, как - она была уверена - Люк и задумал.

* * *

Наблюдение за Люком и Рэйчел вызвало холодок внутри Элли. Кто-то действительно должен был преподать этому глупому мальчишке урок манер. Она слишком хорошо понимала, что Рэйчел уедет осенью. И он хотел украсть это время у Элли. Рэйчел была права. Он реально эгоист.

Несмотря на то, что Элли нравился Ной, без Рэйчел рядом она закрывалась, не способная общаться с ним также свободно, как она общалась ранее. Ной вероятно подумал, что она слишком сосредоточилась на наблюдении за небольшой встречей Люка и Рэйчел, из-за чего молчание было менее неудобным, но ее очень волновала ее социальная неадекватность. Она причиняла ей боль. Почему она не может быть обычной? Не может быть, как Рэйчел? Она определённо хотела этого. Элли идеализировала свою сестры в стольких многих направлениях, о некоторых из которых она даже не знала. Не смотря на то, что она никогда не признавалась Рэйчел, Элли изучала ее, пыталась ее копировать - незаметно, когда она была рядом, и открыто, когда ее не было. Быть собой не совсем работало с Элли. Может ей больше повезет, если она будет кем-то другим, кем-то, на кого она уже похожа внешне, и с кем у нее общий дом и кровь. За исключением этого последнего фиаско с Люком (в котором она не виновата), жизнь Рэйчел была в порядке, в то время, как жизнь Элли была спокойной только внешне. Внутри нее бушевал ураган эмоций, который терзал небезопасностью и внезапными проявлениями неконтролируемой ярости, от которых она по-настоящему потела. Нелюбовь к себе и без того была довольно плохой особенностью, но вот еще непонимание себя? Она часто слышала, что для детей ее возраста это нормально - искать свою индивидуальность, но все остальные вокруг нее казались ей более собранными, чем она. Как будто все, кроме нее понимали, что они делают. Она чувствовала себя мошенницей, когда имела с ними дело, жалким самозванцем, которому не удавалось никого одурачить. Все ее существование казалось ей провалившимся обманом.

Но, когда она была с Рэйчел, все эти сомнения как будто сдувало, как будто листву ветром. Присутствие Рэйчел для нее было подобно социальной броне. Любой неверный шаг сглаживался, любая ошибка прощалась. Чувство принадлежности к миру, находящемуся за пределами ее собственного сознания, охватывало Элли, как прилив, который смывал ее тревогу прочь. И в такие моменты она могла выражать себя, не будучи собой. Напротив, она была кем-то лучшим, более общной.

– Все в порядке? – просил Ной, когда Рэйчел присела.

– Да, - выдохнула Рэйчел, - просто мой бывший.

Она поверхностно объяснила, и Ной кивнул, понимающий союзник. Элли попробовала сменить тему разговора в надежде, что Рэйчел отвлечется от Люка, но несмотря на то, что сестра поддерживала ее попытки, очевидно, это было через силу. Элли просто нужно сильнее постараться и она вернет веселье им обоим. Уже в восторге от того, что ей придется зависать с этими подростками, которые были старше, она поняла, что она с этим справится, до тех пор, пока Рэйчел рядом.

14.

Наливая себе пиво, Джон расхаживал по дому сестры рыская по шкафам в поисках медицинского шкафчика. Ему всегда нравилось вынюхивать на месте, но может быть он сможет найти что-нибудь веселенькое, чтобы закинуться. С этим он потерпел поражение, но нашел нечто лучшее в главной спальне.

Кладовка была разделена на четыре секции, три из которых были очевидно Эрики, наполненные одеждой его свояка Сэма, а также обувью, которая заполняла большую часть пространства. Джон цокал языком, пока рылся, пробираясь через униформу Сэма и дебильные полицейские футболки, до тех пор, пока не наткнулся на то, на что он надеялся наткнуться.

Он собирался взять их с собой, когда будет уходить.

Pешив воспользоваться приглашением Эрики воспользоваться бассейном, Джон снял свои боксеры, зацепил свежего пива из холодильника и направился на задний двор. Летний денек был ясным и пропекающим, при этом абсолютно нещадно. Над долиной навис слой влажности, и Джон немедленно нырнул в бассейн, чтобы от нее скрыться.

Под водой он закрыл глаза и позволил невесомости растворить его в глухоте. Он подтянул колени к груди и просто дрейфовал, подобно зародышу в чреве.