осторожнее, камни скользкие.

Юэн ушёл, однако купался недолго. Одному явно было скучно, хотя он пытался

докричаться до Бернарда и что-то ему показать, пока плавал, но его было не

очень хорошо слышно. Совсем скоро он вернулся и, загораживая собой солнце, встал перед Бернардом грозной скалой.

— Что? — едва успел произнести Бернард, как Юэн опустился на него и

прижался всем телом, впечатывая в камни. — Эй, ты мокрый и холодный.

— Всё правильно, — сказал Юэн, уткнувшись носом ему в шею. Его тёплое

дыхание щекотало кожу. — А ты сухой и нагретый на солнце, поэтому мы

займёмся... восстановлением баланса.

— Чем? — засмеялся Бернард, обхватывая Юэна и поглаживая ладонями его

поясницу.

— Тем самым.

Сместившись в сторону, Юэн, необычайно довольный, растянулся на подстилке

под боком. Подложив под голову свой плавательный лонгслив, он прикрыл веки, а Бернард принялся водить пальцем по его коже, смахивая капельки морской

воды.

Недавно они вот так же лежали только среди травы. Теперь шумело море, а не

листва. Камни сквозь соломенную подстилку впивались в спину и бока.

Тянущееся к горизонту солнце обсыпало позолотой облака, пушистые и рыхлые.

Впечатления были схожими. Возможно, они с Юэном и не отсечены от внешнего

мира, который в любой момент мог помешать их идиллии, но их укромное

местечко приносило чувство умиротворения.

Склонившись над Юэном, Бернард коснулся его губ своими. Довольно

промычав, Юэн охотно ответил на поцелуй, опустил ладонь Бернарду на

затылок, зарылся в волосы. Лёгкие ласки постепенно начали набирать

откровенность. И пальцы уже скользили по покрытой мурашками коже. Дыхание

углублялось, становясь обрывочным из-за тихих стонов, еле слышных из-за

шума моря.

— Хочу тебя зацеловать, но ты солёный от морской воды, — сказал Бернард и

погладил Юэну плечо, смахивая подушечками пальцев шершавые соляные

разводы.

— Аналогично, — прошептал Юэн.

Они молча смотрели друг на друга несколько секунд.

— Пойдём, может, искупаемся? — предложил Бернард. — Охладимся...

Юэн молча кивнул.

***

Сквозь жалюзи на белые стены падали золотисто-розовые полосы заката. Как

только дверь в номер захлопнулась, Юэн прижал Бернарда к стенке и плотно

прильнул к нему, обдавая жаром своего тела. После тех чувственных объятий и

поцелуев на берегу, пыл которых даже морская вода не охладила, это было

ожидаемо. И желанно.

— Мы всё ещё грязные и солёные, — напомнил Бернард и, чуть приподняв

бедро, упёрся им Юэну промеж ног.

— Тогда срочно надо это исправлять, — ответил Юэн и охотно принялся

расстёгивать пуговицы на его рубашке.

Завороженный движениями его пальцев, Бернард коснулся предплечий Юэна, чувствуя как под тонким слоем ткани лонгслива перекатываются мышцы и

сухожилия. Провёл до острых локтей и потёрся об них центром ладоней. Нижняя

пуговица, которая никак не хотела поддаваться, в итоге отлетела на пол и

закатилась куда-то под комод.

Выдохнув с довольным стоном, Юэн развёл края рубашки в стороны и жадно

заскользил ладонями Бернарду по груди и прессу. Нетерпеливые прикосновения

туманили голову и разжигали огонь внизу живота. Бернард надавил Юэну на

поясницу, плотнее прижимая к себе, и они впились друг в друга откровенным

поцелуем. Пальцы Юэна буквально не останавливались. Постоянно находились в

движении. Он импульсивно обхватывал Бернарду лицо ладонями, зарывался в

волосы и взъерошивал их, гладил шею и плечи. Бернард в поцелуе мягко

прикусывал ему губы, такие послушные и горячие, и никак не мог насладиться

ими. На языке улавливался привкус молочного коктейля с апельсиновым

сиропом, который Юэн выпил по дороге к отелю. Сладко. Но не приторно.

Они так и стояли у стены, рядом с входной дверью, пока очередной стон Юэна

не оборвался вдруг приглушённым хрипловатым вздохом.

— Дико хочу тебя, Берн...

— Тогда почему мы ещё не в душе? — низко спросил Бернард, поглаживая через

тонкую ткань плавательной кофты уголки его лопаток.