Шрифт:
Мы больше никогда не видели Медуз. Возможно, они погибли, не выдержав яростного огня Солнца. А может быть, они всё ещё там, всё ещё слушают песню, которая никогда не закончится. В любом случае мы в безопасности, мы отомстили им, и это главное.
Такова история. После этого мы покинули Старую Землю, эту бедную отравленную планету, наш древний дом, который больше не мог нас содержать. Человечество отправилось в путь на нашем чудесном флоте дредноутов в поисках новых миров для заселения, надеясь, что на этот раз они будут без инопланетных хозяев. Мы продолжаем искать. Последние представители Человечества, на крыльях вечной песни.
…
Итак, Иэн Уотсон попросил меня написать для него научно-фантастический рассказ: галактическая космическая война, объёмом около пяти тысяч слов. Напрашивался только один вариант, и это был невероятный Cordwainer Smith. Мне всегда нравились его работы, и я ухватился за возможность написать что-то в этом ключе. Где вы смотрите на будущее из далёкого будущего, когда история превращается в легенду. Где превалирующее значение отводиться самой сути истории.
Перевод — RP55 RP55
Рендеринг
Дом стоит на границе. Между здесь и там, между сном и явью, между реальностью и фантазией. Дом существует дольше, чем кто-либо помнит, потому что он необходим. Если войти в него через парадную дверь из обычного и повседневного мира, то всё, что вы увидите, покажется вам совершенно нормальным. Зайдите через заднюю дверь, из любого из двух миров, и перед вами предстанет совсем другой Дом. Дом стоит на границе, соединяя два мира и предоставляя Убежище тем, кто в нём нуждается. Убежище от всех и вся. Безопасное место от всех зол.
Само собой, есть и те, кому это не слишком по душе.
Как и в любой другой день…
ВСЁ НАЧАЛОСЬ на кухне. В солнечный яркий день. Золотистый солнечный свет лился в открытое окно, богато сверкая на старомодной мебели и модерновой фурнитуре. Питер и Джубили Кейн, в данный момент отвечающие за Дом, завтракали вместе. По крайней мере, Питер так считал; Джубили вообще не любила утро. Джубили с радостью придушила бы всех до единого участников рассветного хора в обмен на то, чтобы ещё полчаса покемарить. Питер был занят приготовлением себе полноценного английского завтрака: яичница с беконом, сосиски с фасолью и много поджаренного хлеба. Среднего роста и среднего веса, Питер был счастливым, хотя и себе на уме человеком, но мастером сковороды — на том основании, что если вы когда-нибудь найдете что-то, что не сможете приготовить на сковороде, вы всё равно сможете использовать её, чтобы забить животное до смерти. Питер радостно двигался взад-вперёд, спокойно и легко выполняя полдюжины сложных кулинарных дел, подпевая при этом радио, песню: “Lightning Tree” — группы Settlers.
Джубили, высокая, светловолосая и почти невозможно грациозная, обычно сидела, сгорбившись, за кухонным столом, вцепившись в большую кружку с чёрным кофе промышленной крепости, как потерпевший кораблекрушение моряк в спасательный круг.
На её кружке была надпись: “Я Богиня, поклоняйся мне, как положено, или у тебя будут неприятности”. Она мрачно смотрела на Питера поверх края своей кружки, как будто каждый его весёлый момент был преднамеренным нападением на её хрупкие утренние нервы.
— Это должно быть незаконно — быть таким весёлым и бодрым по утрам, — объявила она, обращаясь ни к кому конкретно. Это неестественно. И я не могу поверить, что ты всё ещё готовишь это: “Смерть от холестерина” каждое утро. Подобные вещи должны быть подробно прописаны в брачном свидетельстве. Я отсюда слышу, как сужаются твои артерии, просто от соседства с таким изобилием нездоровой пищи.
— Начни день с вызова, вот что я всегда говорю, — сказал Питер. Если я смогу пережить это, то смогу пережить всё. Кто-нибудь из наших нынешних Гостей присоединится к нам за завтраком?
— Сомневаюсь. Ли выходит только по ночам, а Джонни — подросток, а значит, он даже не знает, на что похоже это время суток. Слушай, а можно нам включить другую трансляцию? Что-нибудь менее… восторженное?
Музыка тут же оборвалась. — Я слышал-о это! — сказало радио. Сегодня день шестидесятых! Потому что это то, что мне нравится. В те времена была настоящая музыка — песни, от которых волосы вставали дыбом, мелодии, которые застревали у тебя в голове независимо от того, хотел ты этого или нет. И нет, я не играю Coldplay, так что перестаньте спрашивать. Хотите послушать попурри из Monkees?
— Помнишь, что случилось с тостером? — угрожающе спросила Джубили.
Наступила пауза. — Я принимаю заявки, — наконец произнес-ло радио.
— Включи что-нибудь успокаивающее, — сказал Питер. Для тех из нас, чьи тела уже на ногах, а разум ещё официально не присоединился.
— Радио заиграло: Grieg’s Peer Gynt, а Питер весело нагружал свою тарелку всякой вредной всячиной. Он аккуратно поставил её на стол и улыбнулся Джубили.
— Ты уверена, что я не могу соблазнить тебя хотя бы кусочком этого вкусненького жареного лакомства, Принцесса?