— Если бы не было закона, правильного или неправильного, — сказал Иисус, — как могли бы существовать Добро и Зло?

— Их бы не было! — сказал я. — Видишь, ты понимаешь! Именно так!

Но Иисус уже качал головой. — А как же все те невинные, которые пострадают от рук тех, кто может быть счастлив, только причиняя боль другим?

— А как же они? — сказал я. — Что сделали кроткие? Что сделали слабые, кроме того, что сдерживали нас? Выживает сильнейший! Истребляйте слабых, чтобы грядущие поколения стали сильнее!

— Нет, — сказал Иисус. — У меня никогда не было времени на хулиганов. Пока страдает хоть один невинный, Я буду рядом с ним.

— Почему? — спросил я. Искренне недоумевая.

— Потому что так будет правильно.

Он по-прежнему не прислушивался к моим словам, поэтому я решил попробовать одно из своих особых искушений. Не из официальных, возможно, потому, что оно было немного примитивным, но официально оно не было исключено, так что… Я призвал самую красивую из известных мне женщин, и она предстала перед нами. Высокая и прекрасная, улыбающаяся и совершенно обнажённая. Я никогда не видел более прекрасного тела. А я знаток в этом. Она мило улыбнулась Иисусу, и он весело улыбнулся ей в ответ.

— Привет, Лил, — сказал он. — Давно не виделись, не так ли? Как твои шашни?

— О, ты знаешь, — сказала Лилит своим чувственным, знойным голосом. — Хожу по миру, сплю со всем, что дышит, рождаю чудовищ, чтобы они терзали человечество. Используй свои сильные стороны, вот что я всегда говорю.

— Вы двое знаете друг друга? — спросил я немного ошарашенно.

— Конечно, — ответил Иисус. — Сама Лилит, первая жена Адама в Эдемском саду; была изгнана, потому что отказалась признать власть Адама. Или, если быть более точным, потому что она не признавала никакой власти над собой. И мы все знаем, к чему это привело. Ты получил своё наказание, Сатана, а Лилит — своё. И так же, как и ты, она может сложить с себя бремя и уйти в тот момент, когда будет готова раскаяться.

Лилит рассмеялась. — С чего ты взял, что это бремя? Ну же, Иисус, как насчёт этого..? Ты выглядишь так, будто тебе не помешали бы нежность и забота. Посмотри, что ты упускаешь! Как ты можешь по-настоящему понять людей, если не будешь делать то же, что и они?

Но он уже снова качал головой. — Нет, — сказал Иисус. — Я уже давно принял решение. Я не могу позволить себе отвлекаться на мирские удовольствия. У меня есть миссия. Дом и очаг, женщины и дети — не для меня. Я должен следовать своему высшему призванию. Ведь от этого зависит очень многое.

— Ох… да? — сказала Лилит. — А как насчёт тебя и Марии Магдалины?

Он улыбнулся. — Мы просто хорошие друзья.

Лилит рассмеялась. — Твоим словам я верю.

Она посмотрела на меня и довольно мило пожала плечами. — Прости, Сатана, я сделала всё, что могла, но некоторым людям просто невозможно помочь.

Я кивнул и отправил её восвояси. Её запах ещё долго витал вокруг. Некоторое время мы с Иисусом сидели вдвоём, думая каждый о своём.

— Пойдём, — сказал я наконец. — Твои сорок дней и ночей истекли. Пора возвращаться. Я немного прогуляюсь с тобой. Просто чтобы составить тебе компанию.

— Спасибо, — сказал он. Пойдём.

Итак, мы встали и направились обратно к цивилизации, или к тому, что считалось таковой в те дни.

— Прости, что мне пришлось подвергнуть тебя искушению, — сказал я. — Но такова моя работа.

— Всё в порядке, — ответил Иисус. — Я прощаю тебя. Это то, что я делаю.

Я посмотрел на него. — Ты знаешь, что один из ваших собирается предать вас?

— Да, — ответил Иисус. — Я всегда знал.

— Они будут обвинять меня, но это будет только его вина. Хочешь знать, кто это будет?

— Нет, — сказал он. — Я всегда знал. Я очень стараюсь не относиться к нему иначе, чем к остальным. По-своему, он хочет как лучше. И я продолжаю надеяться… что смогу найти способ достучаться до него. И, возможно… спасти нас обоих. Они хорошие люди, ученики. Лучшие друзья, которые у меня когда-либо были.

— Ты знаешь, чем закончится эта история, — грубовато сказал я. — Ты не можешь изменить это. Или сможешь?

— Возможно, — сказал он. — Я могу поддаться искушению… но не стану. Это слишком важно.

— Ты должен знать, что они собираются с тобой сделать! — сказал я. — Они прибьют тебя к треклятому кресту! Как преступника! Как зверя!

— Да. Я знаю.

— Это неправильно, — сказал я. Я был так зол, меня так трясло, что я с трудом выговаривал слова. — Это неправильно! Только не ты… Только скажи слово, Иисус, и я клянусь, что приду и спасу тебя! Я сниму тебя с креста и убью любого, кто попытается встать у нас на пути! Я готов восстать из Ада, чтобы спасти тебя!

— Ты ведь действительно готов это сделать? — сказал Иисус. — Но ты не станешь. Я должен это сделать, брат.