«Возможно, он прав, но куда, черт возьми, подевались все эти годы?!»

– Кому принадлежит эта фраза? – спросила она. – Про солдат…

– Ах, это! – В глазах ди Крея зажглись веселые огоньки. – Строго между нами, Тина! Ее изрек в подходящих обстоятельствах наш общий друг – Ремт Сюртук.

– Ох! – воскликнула Тина, ощущая стыд за свою забывчивость. – Ну, конечно же! «Трактат об искусстве войны и военной науке»,ведь так?! Маршал Герт де Бройх граф д’Альер, я…

Она словно споткнулась на бегу, сообразив вдруг, что совершенно не помнит, где и при каких обстоятельствах читала эту книгу. Сама книга стояла перед глазами так ясно, как если бы Тина читала ее вчера или позавчера, но все остальное…

– Вот-вот, – пыхнул трубкой ди Крей. – Вы знаете слишком много слишком разных вещей, Тина. В ваших знаниях множество лакун, иногда вы не знакомы даже с наиболее общедоступными фактами, но, с другой стороны… Трактат маршала де Бройха, о существовании которого знает не так чтобы очень много людей, вы все-таки читали.

– Я этого не помню!

– Память… А знаете, Тина, магия памяти считается сложнейшей из «Семи Цветов Радуги», и, как вы понимаете, неспроста.

– Что-то еще? – спросила Тина, чтобы уйти от предмета, вызывавшего у нее головокружение.

– Внешность, – улыбнулся ди Крей, охотно принимая смену темы. Лицо его «разгладилось», вернулись натуральные краски. – Вы все время меняетесь. Скажите откровенно, какой вы себя видите: простушкой или красавицей?

– Я…

И опять выяснялось, что ди Крей обратил внимание на что-то такое, что она упустила, занятая размышлениями о своей истинной природе.

– Но если не оборотень, то кто? – спросила она в надежде, что ди Крей знает ответ.

– Не знаю, но я бы рекомендовал вам… Вы когда-нибудь бывали в настоящей травной лавке?

– Нет, – сразу же ответила Тина и задумалась.

«Книга, – вспомнила она. – Гербарий, травы, запахи…»

– Не знаю, – сказала она, подумав.

– Сходите, – посоветовал ди Крей. – Запахи и ароматы формируют невероятно сильные арканы, иногда и случайно. А в травной лавке… И вот вам, к слову, один возможный ответ на вопрос, почему черная белена доставила вам радость, а не отравила. Те, кто имел дело с ядами, иногда приобретают к ним иммунитет. Пусть выборочно, не ко всем, но в моем случае это сработало. Во всяком случае, с черной беленой…

3

– Дождь стихает. – Тина смотрела на реку. Над темной водой висели клочья сизого тумана. Тут и там виднелись боевые галеры, ладьи и длинные лодки, торговые барки сгрудились в порту.

– Да, похоже, – откликнулся ди Крей.

Они так и остались сидеть в пустой гостиной постоялого двора. В хорошую погоду эта комната с высокими двустворчатыми окнами, обращенными к реке и порту, наверняка являлась излюбленным местом постояльцев. Но сейчас здесь было холодно и пусто.

– Как думаете, Виктор, Сандер обманывает меня? – Вопрос очень личный, и задала его Тина, воспользовавшись личными именами, чего обычно не делала.

– Он вам нравится? – Виктор тоже смотрел на реку. Большинство кораблей были неподвижны, похожие на малые острова, другие – их было всего несколько – скользили размытыми тенями среди плывущих над водой клочьев тумана.

– Нравится? – переспросила Тина. – Да, наверное. Он красив, умен и отважен… Прошлое его полно загадок и тайн, – улыбнулась она, вспомнив один из читанных тайком в приюте романов. – И да, он еще и оборотень, оказывается.

– Вас что-то смущает, – понял ди Крей.

– Наверное, то, что он слишком хорош для меня.

– Вы принцесса…

– Ну, какая же я принцесса! – неожиданно рассмеялась Тина. – Вы сами-то верите во всю эту историю?

– Значит, задавая вопрос о доверии, вы уже знали ответ. Вы не верите ему.

– Не верю, – согласилась Тина. – Что-то мешает, но, сколько я ни думаю, никак не могу понять что. Знаете, даже если вы правы, и мне не восемнадцать, а, скажем, двадцать, версии Сандера это не противоречит. Он ведь не знает точных дат… Вернее, говорит, что не знает.

– Возможно, вы и правы. – Ди Крей взглянул задумчиво на трубку и кисет, лежащие перед ним на столе, перевел взгляд на злополучный графин с яблочной водкой и снова посмотрел на Тину.

У него было интересное лицо. Нет, не красивое – значительное. Сейчас, глядя на Виктора, Тина могла лишь удивляться, что так долго не замечала очевидного: он не был похож на проводника, хотя, разумеется, мог какое-то время побыть и проводником.

– Меня тоже не оставляет ощущение, что есть в этой истории что-то еще, чего мы, к сожалению, не знаем. Но дело в том, что, отправившись из Савойя в Лукку, мы отрезали себе пути к отступлению. Это моя ошибка. – Ди Крей все-таки потянулся за трубкой. – Я не учел такой возможности, как блокада Фрая. Просто в голову не пришло. Я рассчитывал, пока мы спускаемся вниз по реке, разузнать о «коронационной гонке» побольше, поговорить по душам с Керстом, обсудить свои тревоги с вами, ведь я не мог знать ваших мыслей. Но теперь…