Конан повалилась на землю, истекая кровью, а на её губах выступила кровавая пена, и она, задыхаясь с чистой ненавистью, посмотрела в глаза своего убийцы. Безграничная злоба воцарилась в её уме, когда Конан с тревожной ясностью осознала, что один из глаз её убийцы выглядит точно так же, как Мангекью Шаринган фальшивого Мадары.

— Рассенган! — яростно объявил Какаши, затем опустив правую руку с вращающейся на его ладони сферой чакры, он превратил голову Конан в кровавую пыль.

Когда последний из оставшихся членов Акацуки был убит, ниндзя Скрытого Листа вздохнули с облегчением. Они понесли огромные потери, но враги, какими бы сильным они не оказались, были побеждены.

— Это сила воли Огня! — гордо заявил Сарутоби Асума, стоя среди толпы, — Жертва моего отца и других благородных ниндзя нашей великой деревни не будут напрасными! Они герои! Мы будем помнить о них вечно, и они всегда будут жить в наших сердцах.

Большую часть битвы он, следуя совету своего не очень то любимого папы, прятался в убежище и покинул его, только когда Какузу сбежал, а Конан была убита Какаши. Как сын Третьего Хокаге, Асума был обязан показать своё лицо на поле боя, даже если он не имел какого-либо желание рисковать своей жизнью и вместо этого предпочёл бы продолжить утешать свою любовницу, чья лучшая подруга пропала без вести незадолго до атаки Акацуки.

«Этот жалкий мусор отвлёк меня от тела Куренай, — высокомерно подумал Асума, задрав нос, глядя на радостные лица окружающих его ниндзя Листа, — лучше бы я не возвращался в эту деревню и остался одним из ниндзя-защитников даймё, а не занимался бесполезной политикой. Тогда у меня было бы больше времени на личную жизнь»

На самом деле он никогда не верил в так называемую Волю Огня и даже не желал быть ниндзя. Однако, ради больших денег, которыми снабжал его Третий Хокаге, Асума был вынужден играть роль почтительного сына и временами излагать пафосные речи о величии своего отца и важности самопожертвования во благо деревни.

«Если бы только Казума не восстал против отца, то я всё ещё мог бы жить мирной и комфортной жизнью во дворце даймё, — с ностальгией подумал он, — Тогда бы я забрал Куренай с собой, и никому из нас больше не нужно было бы рисковать, сталкиваясь с врагом на поле боя. Я не хочу тратить своё время, проведя остаток жизни, выполняя эти низкооплачиваемые миссии, как другие идиоты Листа!»

Асума посмотрел на остывающий труп своего Третьего Хокаге, равнодушным взглядом. Он был искренне рад тому, что старик наконец-то покончил с собой, чтобы убить своего предательского ученика. Теперь Сарутоби Хирузен больше сможет мешать ему, своему сыну, жить той жизнью, который он, по мнению самого Асумы, заслуживает.

Оглядевшись, он быстро пришёл к понимаю того, что толпа из ниндзя Листа собралась вокруг именно из-за смерти своего лидера. Скорчив на своём лице грустную мину, Асума был вынужден врать о том, каким хорошим человеком был Сарутоби Хирузен. Впрочем, это не помешало сыну Хокаге впасть в глубокие размышления.

В конце концов, он просто даже мысленно не хотел признавать, что хорошо знакомый ему старик мог умереть такой внезапной и неожиданной смертью. Правда в том, что сын Сарутоби Хирузена, уже давно считал, что такие подлые, злобные и грязные монстры, как его презренный отец, никогда не умирают на самом деле. Скорее наоборот, он был убеждён, что Третий Хокаге просто сделал вид, что умер, чтобы затем с триумфом объявить на весь мир о своём возвращении.

«Такая смерть — это не то, что выбрал бы этот коварный старик по своей воле, — мысленно отметил Асума, — Но… неужели, этот труп какой-то двойник, и он на самом деле жив? Нет, нет! Этого не может быть!»

Его глаза распахнулись, когда послышался знакомый болезненней крик. Асума повернулся, увидев Хатаке Какаши, ранее стоявшего в отдалении, неподалёку от трупа Конан. Теперь, легендарный копирующий ниндзя упал на колени, а его маска лежал у него под ногами, обнажая красивое, но мужественное лицо своего носителя, скрытое под ней раньше.

Над Какаши возвышалась зловещая фигура в чёрном плаще, излучая мощную чакру и молча наблюдая за толпой ниндзя Листа пристальным взглядом. Асуме не составило труда заметить, что в его глазах вращались три томоё Шарингана. Какаши приложил свою теперь уже единственную ладонь к культе, прожигая чакрой стихии молнии кровоточащую рану. На земле, всего в нескольких метрах от него, будучи отделённой тела, лежала потерянная часть его руки.

— Учиха Итачи! — издав шокированный вскрик Асума, опознав нападавшего, — Он тоже присоединился к Акацуки?!

Окружающие его ниндзя Листа заколебались. Многие из них издавали испуганные крики, встревоженные зловещей репутацией предательского Учихи. Другие дрожа отступали назад, осознав, что в нынешней ситуации бой с настолько могущественным противником может закончиться для многих из них неизбежной смертью.

Как сын Хокаге, Асума должен был подать пример своим коллегам. Таким образом, он не мог стоять месте и ничего не делать. Даже во время битвы с Акацуки его теневой клон бежал в первых рядах, чтобы вдохновить прочих ниндзя Листа на то, чтобы пожертвовать собой ради Воли Огня.