Ох! Что там делают родители!

— Вот глупая! О чём я думаю! — остановилась у очередной фрески, мне срочно надо привести мысли в порядок! Срочно. Зачем начала вспоминать про свой мир и родителей.

От злости на себя даже губу прикусила. Одна надежда, что цветок, спрятанный в лифе платья, меня спасёт и скроет мысли от королевича.

— Госпожа, это портрет основателя династии Ровеннхольм. Завоеватель этих земель, король Ровенн и его жена Летисия. В момент обретения короны власти.

Я замерла, а ведь и правда, на картине та самая корона, какую я только что видела в хранилище.

— И что произошло? Как они обрели эту корону?

— Это дар магии, теперь она под запретом, но пока корона на голове правителя, наша страна процветает и богатеет. С нетерпением ждём, когда новый король взойдёт на престол и нам во всём начнёт сопутствовать удача!

Слуга так пафосно произнёс свои ожидания от коронации, что я невольно прониклась идеей. И как раз вовремя.

— О! Моя дорогая! Как вам спалось? Простите, я не смог зайти утром, слишком много государственных дел! — сам королевич Рагор неожиданно вышел из кабинета напротив фрески, по которой я только что получила небольшой урок истории.

Рагор взял меня за руку, немного помедлил, и поцеловал. А я слегка покраснела, ведь руки у меня не такие нежные, какие должны быть у королевы. Этими руками я и стирала в горном ручье, и мёд в сотах толкла и стамеской работала. Но его такие мелочи не заботят.

— Идеальный выбор украшений, у тебя утончённый вкус, моя дорогая, и приятно, что ты интересуешься историей.

— Конечно, Ваше Высочество, ведь мне растить маленькую королеву Софию, я должна знать историю её великой страны.

— Это самые лестные слова для уха короля! Ты умеешь говорить по-настоящему приятные комплименты! — он улыбнулся, и сам положил мою руку на свою, так и пошли мы с «женихом» в тронный зал.

Вошли и я смутилась.

Нас ожидает довольно внушительное общество.

Королевич помог мне подняться по трём высоким ступеням и посадил в небольшое кресло, рядом его кресло. Это не трон. Оглядываюсь и понимаю, что основной трон спрятан за бархатной драпировкой, пока мы некоронованные особы, то символ власти можно скрыть, чтобы не унижать собственное достоинство.

Очень важный человек с пышными усами выкрикнул наши титулы и имена. Проговорил скучный монолог о законности власти и преступлениях против них, и в зал ввели пожилого, испуганного мужчину.

— Это твой приёмный отец. Дворянского сословия Эймус де Тори, узнаёшь его? — прошептал Рагор.

— Простите, Ваше Высочество, но я во время родов потеряла память. Я его не узнаю. Но если кто-то сможет подтвердить имя этого человека, то вполне возможно, что это он. Они могли приехать на пасеку и проведать меня, могли забрать из поместья, в день, когда граф меня выгнал из-за долгов де Бриля. Но они этого не сделали, так что я их не знаю. Увы.

— Понятно! Его преступление против тебя ещё тяжелее, чем мне доложили!

Королевич вдруг встал и спустился к Эймосу, у того на лице застыл ужас. Старик уже решил, что конец близок, даже закрыл глаза.

Но Рагор хлопнул в ладоши, так звонко, что мы все невольно вздрогнули и крикнул:

— Принесите сюда всё по этому делу! — двери сразу распахнулись и два лакея внесли стол с разными предметами. Рагор взял небольшое бархатное одеяльце и поднёс к Эймосу.

— Ты узнаёшь это детское одеяльце?

— Да, Ваше Высочество! В это одеяльце была завёрнута моя дочь в день, когда ее к нам принесли замёрзшую.

— Вы очень добрый человек, Эймос. Приютили малютку. Но вас не смутил вот этот вышитый герб на одежде ребёнка? А также человек, продавший вам малютку назвал ее полное имя. Потому что её мать еще была жива, когда ребёнка забрали, не так ли? Но её оставили в горах, не хотели возиться с женщиной.

— Откуда мне было знать об этом?

— Но, я узнал. Приказал обыскать ваш дом, позже нашёл тех ледорубов, что принесли к вам маленькую графиню Эйлин Мелиссу Клермон, они и поведали всю историю.

— Сир! Но я никого не убивал. Девочка жила и ни в чём не нуждалась! Да, мы дали ей своё имя, Эйлин Адель де Тори, но от этого никто не пострадал, кажется, — простонал Эймос и мне вдруг показалось, что он искренне верит в то, что все сделал правильно.

— Да! Но по закону, любое знатное дитя, если попадает в трудную ситуацию, лишается родителей или угодий, сразу привозится в королевский дворец. Это старинный указ нашего первого короля! Никто не смеет лишить графиню её титула и тем более имени. Но ты посмел сделать это! Утаил происхождение девочки. А когда на ней появилась моя метка истинности, и вовсе продал нищему дворянину! Мать по воле магической судьбы сама везла дочь сюда, ко мне. Но ты и де Бриль встали на пути, забрали то, что предназначено мне, мою суженую, за такое преступление наказание еще не придумано!