Вот в этом я с ней была согласна. У меня точно других вариантов больше нет. И, пока я не найду способ вернуться домой, неплохим местом переждать и подумать будет академия.

Осталось понять, как туда попасть. И где находится этот камень судьбы.

Не думала, что смогу уснуть, но факт остаётся фактом. Прокручивая в голове разговор с монахиней и полученную информацию, я умудрилась задремать. И на этот раз без сомнительных сновидений.

А жаль.

Сейчас бы я с радостью согласилась поменяться местами с маркизой. Обратно. Но вместо этого лежала на узкой кровати и рассматривала трещины в каменных серых стенах.

В желудке противно заурчало, намекая, что неплохо было бы перекусить. Вопрос только: чем? И где. И да, как туда добраться.

На мне по-прежнему не было ничего, кроме тонюсенькой ночной сорочки. Ни джинсов. Ни тапочек. Ни носков. Трусы были… те самые, что улетели к дракону. И новые никто не принёс.

Поднявшись с кровати, я поморщилась, почувствовав обжигающий голые ступни холод.

— Про полы с подогревом здесь явно не слышали, — шептала себе под нос, закутываясь в колючее покрывало.

Хорошо, что на столе продолжал стоять графин с водой, оставленный настоятельницей. Хоть чем-то смогла наполнить желудок, перед тем как с опаской приоткрыть дверь и выглянуть из комнатки.

Ничего необычного. Каменный коридор со множеством дверей, подсвеченных тусклым светом чадящих факелов. Миленько.

— А мы пойдём на север, а мы пойдём на север, — напевала я себе под нос, наугад выбрав направление в правую сторону.

Замужем, как-никак. Налево нельзя. Так я рассуждала, и постукивая зубами от холода пришла в тупик.

— Ну, налево, так налево, — развернувшись, я как могла бодро, потопала в обратную сторону.

Идти пришлось долго. И как назло, на моём пути вновь появилась развилка. Минуту постояв на т-образном коридорном перекрёстке, я решила не менять тактику. Снова свернула налево. Гулять, так гулять.

— Не монастырь, а лабиринт какой-то, — тихо ругалась, иногда останавливаясь и прислушиваясь.

Ни звука. За исключением потрескивания факелов. А я так надеялась встретить кого-нибудь. Желательно доброго. Этакую монахиню в годах, с нерастраченной материнской любовью и желанием накормить первого встречного. О! И дать носки. Шерстяные. Две пары.

— Маркиза! — пройдя очередной поворот я чуть не врезалась в ту самую девушку, что рассказывала мне про брачные смертельные игры демонов.

— Монахиня! — в тон выкрикнула я и вцепилась в широкий рукав её облачения, пресекая попытку сбежать.

— Матушка-настоятельница просила сходить за вами, — прошептала девушка, пытаясь выдернуть рукав из моей цепкой хватки. — Она ждёт вас…

— Вед-д-ди, — закивала я, клацая зубами.

Скорее всего, девушка не поняла, что это я от холода. Не знаю, за что она приняла стук моих зубов, но очень испугалась. И ломанулась так, что с трудом поспевая за ней, я радовалась, что продолжала держаться за ткань её облачения. Как на буксире бежала. С ветерком.

Я еле на ногах удержалась, когда мы в прямом смысле влетели в просторный кабинет настоятельницы.

— Матушка… настоятельница… вы… просили… привести… — с лютой отдышкой принялась отчитываться монахиня, пока я осматривалась, дыша не менее загнанно.

Первое, на что я обратила внимание — это ковёр. Да. Ковёр! С длинным ворсом и такой мягонький, такой тёпленький, что сходить с него мне совершенно не хотелось. Не зря же говорят, что держать голову нужно в холоде, желудок в голоде, а ноги — в тепле. И пусть про желудок я сейчас была не совсем согласна…

— Ступай, — привстав из-за стола, заваленного бумагами, настоятельница махнула рукой девушке. — Я позову тебя позже.

— Слушаюсь, матушка, — кивнула монахиня, стремительно выбежав в коридор, не забыв обогнуть меня по дуге.

— Алланиэль, — мягко улыбнувшись, она указала мне на стул. — Присаживайся. Как прошла ночь?

— Спасибо, хорошо, — вежливо отозвалась я, сев только после того, как чуть-чуть передвинула стул так, чтобы мои ноги оставались на ковре. — Немного прохладно у вас.

— Я понимаю, — с сочувствием протянула женщина, разводя руками. — Но, по твоему статусу не положены скромные одеяния обители. А вещей, что будут удовлетворительны в данной ситуации, здесь нет. Как и с другими бедняжками, попадающими сюда, у тебя с собой было лишь письмо.