Разговор оставался загадочным, потому что неясна была сама его причина и цель. Кэт намекнула только, что нашла некую информацию о Линкольне, брате Хелен, и эта информация имела отношение к его последнему лету на этой земле, часть которого он провел в Южном Девоне.

Прежде чем это сообщить, Кэт сделала оговорку: она не хотела звонить Хелен, потому что боялась ее расстроить, а электронное письмо было бы слишком «безличным» – так и сказала. «Об этом лучше поговорить».

Значит, Кэт получила информацию о Линкольне:

– Вам просто нужно приехать и все самой увидеть – поверьте мне.

Журналистка утверждала, будто встретила кое-кого, с кем Хелен «обязательно должна поговорить о Линкольне, – они знали его, пока он тут был».

Если Хелен правильно ее поняла, та неким образом разыскала людей, находившихся рядом с Линкольном незадолго до его смерти. Кэт, однако, не сказала, как нашла их, или кем они были, или что именно они знали о Линкольне; она назвала их просто «местными, с которыми жил ваш брат».

Когда Хелен в одиночку ездила в Диллмут, на подобное она и надеяться не могла. По-видимому, случайная встреча с журналисткой и фотографом в музейном кафе вела к чему-то важному. Может быть, эти местные расскажут ей, каким Линкольн казался незадолго до конца. Может, она даже раскроет тайну, что же так мучило ее младшего братика, что он решил покончить с собой. Хелен до сих пор не знала, где он спал и разбивал палатку за свои последние две недели в Девоне.

Горе, подавляемое годами, проследовало за ней из Девона домой и отняло столько сил, что она до сих пор не перевела дыхания. Но если Кэт нашла тех, кто знал ее брата, стоило поехать и расстроиться еще раз.

После возвращения из Диллмута единственным, что удерживало Хелен от того, чтобы лечь в постель и очень долго не вставать, оставались работа и беспощадное материнство, постоянно требующее сил. Поездка расстроила ее – Хелен не могла толком объяснить почему, но ее не покидало почти сверхъестественное ощущение, будто безжалостный, враждебный пейзаж, переполненный неприятным эхом доисторических времен, поглотил разум Линкольна. Пока она там находилась, иногда Хелен казалось, будто его дух проходит сквозь ее тело.

Кэт призналась, что при встрече «почувствовала, что Хелен очень горюет». Молодую женщину покорил опыт Кэт, ее зрелость и доброта – за всю жизнь никто не делал для Хелен ничего подобного. Очевидно, Кэт очень прониклась трагедией Линкольна и захотела помочь охваченной горем женщине успокоиться.

Она казалась взволнованной – ее голос дрожал от слабости, которой Хелен не заметила при встрече. Это заставило ее уточнить, не узнала ли та о Линкольне что-то плохое?

– Совсем нет, – ответила Кэт.

Хелен рассматривала телефонный номер гостиницы, где, как сказала Кэт, она могла пожить бесплатно: «У моих знакомых есть гостиница „Красный сарай“. Они с удовольствием приютят тебя, пока ты у нас». Это оказалось кстати – найти деньги для очередной поездки на юг было бы нелегко. Хелен решила позвонить в «Сарай» утром – может, она даже поедет к ним на этих выходных, как и посоветовала Кэт. В субботу в Редхилле ожидался местный праздник, Кэт собиралась писать про него репортаж и предложила Хелен встретиться там.

«Но Вальда?» Когда Хелен уехала в прошлый раз, они впервые разлучились с дочерью – всего на три дня, но как же Вальда по ней тосковала. В отсутствие матери о девочке заботилась бабушка, но та все равно плакала и постоянно спрашивала: «А мама приедет? Это мама? (Стоило кому-то позвонить в дверь.) Я умираю без мамы».

О том, чтобы взять Вальду с собой, не было и речи. Это не практично: ехать слишком далеко, к тому же им придется уложиться в два дня, и Хелен не хотела, чтобы дочь видела ее расстроенной. «Об этом забудем».

Вальда не поймет, почему мама хочет снова уехать, – своего дядю девочка никогда не видела. И все же Хелен должна была вернуться.

Прежде чем позвонить матери и попросить посидеть на выходных с дочкой, она вытащила из гаража коробку с записями Линкольна: Кэт попросила, чуть ли не настояла, чтобы Хелен привезла диски – они были «важны». Журналистка со значением пообещала, что «теперь Хелен все поймет» о записях. Странные слова, но, если записи помогут понять хоть что-нибудь о Линкольне в конце его недолгой жизни, Хелен обязана их взять.