Это напоминает игру в покер краплеными картами. Вины я не испытываю, лишь легкое возбуждение. Акции перемещаются туда, куда я им приказываю -- или наоборот. В прошлый раз я все удивлялся, почему деньги не могут копиться быстрее. Теперь, занимаясь биржевымии играми сам, я это понял. Просто существует предел скорости перемещения денег, даже когда точно знаешь, куда их следует переместить.

– - Мне жаль Йоки и Фрэнка,-- сказал он мне.-- Они работают очень упорно, как и я, да только напрасно.

– - Считай, что это им предназначено судьбой,-- посоветовал я. Жаль, что мне в голову не пришел ответ получше. Я вспомнил, как они были разочарованы, и как храбро старались утаить разочарование.

Все три пилота провели два месяца на борту "Улисса". Корабль уже готов, и лишь пилоты-кандидаты не завершили подготовку. Ночью я могу разглядеть звездолет не небе, где он осколочком света медленно проползает среди звезд.

И я вспоминаю:

Мимо планет, затем через пояс комет. Потом месяцы возни с силовыми полями, когда я настраивал их так, чтобы поток межзвездного водорода попадал в термоядерные двигатели. И, наконец, я оказался в чистом пространстве и залез в анабиозную капсулу.

Пробуждение на середине пути, изумленный взгляд на изменившийся рисунок созвездий. Звезды по курсу полыхают беловатой голубизной, а за кормой тускло светятся красным. Хитроумная перенастройка силовых полей -- теперь они должны направлять термоядерный выхлоп вперед.

Второе пробуждение. Звезды уже выглядят нормально. Включаю индикатор курсовой массы, ищу Бауэрхаус-четыре. Есть! Направляю в эту точку телескоп и... ничего.

Сбрасываю первый и второй зонды -- в эргосферу, эллиптическую область вращения вокруг радиуса Шварцшильда. Размер эргосферы скажет мне, какую часть спИна звезды черная дыра захватила себе, и я узнаю координаты пути через сингулярность.

Первый зонд перед исчезновением стал делать несколько сотен оборотов в секунду вокруг черной дыры. Второй пошел по той же траектории, включил двигатели чуть-чуть не дойдя до радиуса Шварцшильда и умчался прочь лишь немного медленнее скорости света.

Помню, как рассчитывал курс для третьего зонда.

И как направил по нему корабль.

Неужели я и в самом деле собираюсь сделать эту глупость?

Черт возьми, да я ее уже сделал.

Помню, как стали размываться звезды вблизи той пустой Точки. Одна из звезд прошла прямо за ней и на мгновение превратилась в кольцо света. Миновав радиус Шварцшильда, я не ощутил никакого толчка, только постепенно нарастающее давление приливной силы, но все же каким-то образом понял, что покинул нашу вселенную.

Наконец-то свободен. Свободен от старшего Джорджа Кокса.

* * *

– - Мы уже пять месяцев перебрасываем деньги,-- сказал я ему, когда он вернулся,-- и перевалили за миллион. Как, нравится быть миллионером?

– - Еще бы.

Он торжествующе улыбается, просматривая учетные книги, но когда поворачивается ко мне, его улыбка становится немного натянутой. Он еще не привык ко мне.

– - Прекрасно. Теперь дело за тобой.-- Я вручаю ему стопку газет.-- Запомни курс этих акций.

– - Что, всех?

– - Нет, лишь тех, что будут подниматься, и когда именно. Но я не стал ничего помечать, Джордж. Ты сам должен будешь найти их, отметить, а потом запомнить.

– - У тебя больше свободного времени, чем у меня,-- ворчит он, совсем как однажды ворчал я.

– - Слушай, по-моему, мы и так успели перемешать причины и следствия. И у меня появилось кошмарное предчувствие, что если мы еще хоть немного поиграемся с законами природы, я исчезну, как огонек свечи. Неужели ты не постараешься ради своего лучшего друга? Пожалуйста.

Он берет газеты.

Я не вижу его неделю.

Как-то днем звонит телефон. Это он -- глаза нараспашку, лицо белое. Я не успеваю рта открыть, а он выпаливает:

– - Они выбрали Фрэнка!

– - Что? Черта с два. Они выбрали меня.

– - Они выбрали Фрэнка! Джордж, что нам делать?

Его голос слабеет. В голове у меня звенит. Комната расплывается перед глазами. Колени подкашиваются, я медленно валюсь на пол. Хочу завопить, но нет сил.

Мне холодно. Под щекой грубый ковер. Я провожу по нему пальцами. Он реальный, он действительно существует. Должно быть, я потерял сознание.

Другой Джордж все еще вопит из телефона:

– - Джордж! Джордж!

Я кое-как поднимаюсь и поворачиваюсь к камере.

– - Сиди и не дергайся,-- говорю я ему.-- Сейчас приеду.

* * *

На этот раз мы не сидим. Мы расхаживаем, едва не задевая друг друга и разговариваем, поворачивая голову наугад. Со стороны это весьма смахивает на примитивную комедию, но смотреть на нас некому.

– - Мы можем просто обо всем забыть,-- говорит он.-- Разделим деньги. И плевать на парадокс.