Макс Мах

Кормить досыта

(Сумеречный клинок 2)

Убить зверя ненависти можно, только накормив его досыта.

Глава 1. Шанс

1. Вейская земля, седьмого лютня 1649 год а [1]

Считается, что люди услышать альвов не могут, и в большинстве случаев, так оно и есть. Люди, и вообще, мало чего слышат и видят, не говоря уже о прочем. Но старик охотников услышал загодя. Даже раньше, чем они сами поняли, что уже не одни в лесу.

Это случилось утром. На рассвете, когда лес только начинает просыпаться навстречу новому дню. Но старик проснулся раньше. Он всегда вставал в это время – "перед первым светом". Всегда. В любое время года, и в любом месте, а мест таких за его долгую жизнь случилось немало, и их разнообразие удивило бы любого. Вот только людей, знавших старика настолько близко и так долго, на свете, похоже, не осталось. Слишком долог был его век, слишком горек и одинок.

– Скажи, Кен, - спросил старик, не открывая глаз, - ты, случаем, не на меня охотишься?

– Мы людей не едим!

Хороший ответ. Правильный. У Альвов и вообще с чувством юмора дела обстоят не так, что бы очень, а уж вожак охотничьей ватаги Кенхаархаар в этом смысле мог соревноваться с корнями гор.

– Это славно! – старик открыл глаза и, сбросив меховое одеяло, сел у прогоревшего костра. Огня не было, и даже запах его почти улетучился в первые часы ночи, но старик знал – там, под сизым пеплом жива еще душа пламени, скрывшаяся до времени в потемневшей плоти углей. – Какие новости в долинах?

– Разные! – Из тьмы, сплотившейся между деревьями, в предрассветный сумрак бесшумно шагнул альв, вооруженный луком и коротким копьем.

Старик разглядеть его не мог – мало света, да и глаза уже не те, - но "слышал" достаточно отчетливо, чувствовал, понимал. Остальное делали знание и воображение, дополняя неполное до целого.

Лесные альвы очень похожи на людей. Чуть ниже ростом, пожалуй, да тоньше в кости, но мало ли среди людей невысоких и стройных мужчин и женщин! Еще их отличали глаза. Их разрез и выражение, - но это не существенно, ведь очень непросто увидеть то, чего не понимаешь!
– да еще, разумеется, уши. Однако острые кончики ушей скрывались под длинными светлыми волосами и в глаза не бросались. И если не знать, наверняка, кто перед тобой, и полагать альвов легендой, как думает абсолютное большинство жителей равнин, нипочем не заподозришь во встреченном на ярмарке стройном юноше или изящной девушке, появившейся на деревенском балу, древнюю кровь ойкумены. Никак. Никогда.

– Будем меняться?
– спросил второй альв, вышедший с противоположной стороны поляны.

– Будем! – усмехнулся старик, ничего иного, впрочем, от "лесных духов" и не ожидавший. – Я призову огонь?

– Пусть он живет среди нас, - разрешил Кен, и старик склонился к кострищу, вызывая дыханием душу пламени, спрятавшуюся в углях.

– Что предложишь? – Кен приблизился к старику, присел рядом с ним на корточки и аккуратно скормил оживающему пламени несколько сухих тонких прутиков.

– У меня есть волчий гриб, - старик подбросил в огонь еще несколько веточек и выжидательно посмотрел на альва.

– Покажи!

– Как скажешь, - старику не впервой было вести с альвами торг, он знал, что им нужно предлагать. И в какой последовательности показывать, знал тоже.

– Вот! – старик вытащил из-за пазухи тряпицу, развернул ее неторопливо и продемонстрировал вожаку сухой гриб.

– Хорош! – согласился альв, принимая тряпицу с волчатником и поднося ее к носу.
– Хочешь золото?

– Нет!

И в самом деле, зачем ему золото? Для чего или для кого?

– У меня есть смарагд величиной с большой желудь, - предложил альв, не меняя позы.

– Кен, мне не нужны ни золото, ни каменья. Мне вообще ничего не надо, разве ты не знаешь?
– Есть вещи, которые приходится повторять так часто, как придется, и все равно альвы не меняются.- Возьми так! Пусть это будет моим подарком!

– Будем меняться! – Альв остался непреклонен, ведь его народ подарков не принимает.

– Расскажи мне новости, о которых ты промолчал, - предложил тогда старик.

– Умер император Верн, - альв взвесил волчий гриб в руке и вздохнул. Он понимал, что этой новости будет недостаточно.

– Это который Верн? – Старик жил в горах давно. С людьми почти не встречался, да и те чаще всего знали лишь очень старые новости, а у альвов, если нечем заплатить, фиг, что выведаешь. Хотя они-то знают. Знают, но не скажут, вот в чем дело. Однако сегодня был его день, потому что золото и самоцветы ему уже не нужны, а вот у него на обмен припасено немало такого, что развяжет язык и не такому упертому дурню, как Кен.