Болты закончились, а эта машина для убийства лишь стала ещё злее и опаснее. Но и, к моему счастью, стала дезориентирована от боли и потери пятидесяти процентов зрения.

Громила помчался на меня, и я едва увернулся, уходя в перекат, и снова побежал по кругу. В этот раз долго бегать не получилось: верзила добрался до моего уставшего тела так же быстро, как кот моей бывшей прилетал к миске с кормом, стоило лишь пошелестеть пакетиком. Жирный был козёл. Все тапки мне испоганил…

— Сдохни! — занёс громила сжатую в кулак зелёную лапищу над моей головой. — АЙ! ГРА-А-А-А!

Оказалось, что выколоть второй глаз ослеплённому от ненависти орку можно даже тупым клинком гремлина.

Следующие десять секунд, пока орк пытался определиться, что лучше: пожалеть свои глаза и выдернуть кинжал либо же свернуть мне шею, — стали для меня адом. К счастью, моя китайская кожанка сдалась быстрее меня и порвалась, а сам я улетел на край арены.

— Всё-таки прав был Виталя… Это долбаный дермантин, судя по всему. Дешёвку всучили, торгаши доморощенные… Но это меня спасло, — кряхтя от боли, произнёс я, вытаскивая из ножен скучающий меч.

А рядом орал и выл пуще прежнего верзила…

Стоит отдать ему должное: даже это его не остановило. Ориентируясь на звук, он поднялся и побежал, пытаясь вцепиться в меня своими когтями и клыками.

Я едва успел прикрыть рёбра и перекатиться чуть ближе к нему, и этот бедолага споткнулся о моё многострадальное тело и полетел за пределы арены.

[В дуэли побеждает Лёха, работник кол-центра.]

— Вот вам всем! Знай силу офисного планктона! Юху-у! — победно вскинул я кулаки.

Сегодня я мог умереть несчётное количество раз, но выжил! И прошёл финальное испытание. А значит, я могу отправиться дальше, когда хранитель предложит мне выбор, а не возвращаться в руки этих бандитов.

Благодаря осторожно вытянутой за годы работы информации, я знаю, почему Рейверы ловят людей и какая судьба мне уготована. Я жертва преступления, за которое правительство может приговорить их к расстрелу. И они рисковать не будут.

Если испытания окажутся лёгкими, они продадут доступ в эту трещину какому-нибудь миллионеру, что мечтает получить силу, подобную той, что есть у них. Богача будет прикрывать на обратном пути собственная армия наёмников и телохранителей. Рейверы на таких не рискнут лезть. А вот на меня… Я одиночка без имени. Без родных. Таких ждёт лишь одна участь: с перерезанным горлом лежать в сточной канаве.

Они действовали профессионально, слаженно. Видно, что не первый день промышляют. И подставлять себя они не станут. Так что дорога домой мне не светит… А я очень хочу вернуться!

Надо стать хоть немного сильнее, а затем выйти, найти этих пятерых отморозков и свернуть им шеи, чтобы людей больше не трогали! Но, с другой стороны…

Все эти годы я собирал информацию, трудился, тренировался только ради того, чтобы самому однажды попытать счастья в этой проклятой трещине. Многие не вернулись из этого испытания… В том числе отец и сестра пропали в один прекрасный день ещё во времена первой волны появления этих пространственных трещин. Правительство пыталось скрыть это от меня, но благодаря знакомым отца и друзьям сестры я узнал, что они отправились в одну из таких трещин. Мир не без добрых людей… Но что с ними стало потом… Я подозревал, что они могли вернуться в наш мир, но не смогли вернуться домой, потому что их изолировали, однако… Я перерыл, сколько смог, секретных документов, но ничего подобного не нашёл.

В моей жизни с того самого момента, как участковый пригласил меня, шестнадцатилетнего пацана, на разговор, исчезли игры, умерло детство. В восемнадцать лет меня завербовали. Как и сестру до этого… Старые связи отца и друзья сестры помогли. Снова…

Что ж… Раз уж судьба отправила меня в эту треклятую трещину, я не вернусь. По крайней мере не сейчас. В моём мире родных точно нет. Я в этом уверен на девяносто девять процентов. А в новом мире найти их… шансы немного выше.

Меня ждал разговор с хранителем этого места. Ох, скольких людей он обломал! Я из-за основной работы оказывал психологическую помощь людям, которые вернулись в наш мир, получив вместо стоящей награды бесполезный «фантик», а порой и вовсе проклятье. Звонили и такие же, как я, люди, потерявшие своих родных… Как человек, прошедший через это, я умел подобрать нужные слова, чтобы помочь им. Я и сам очень скучаю по родным. До сих пор. И я хотел помогать таким же, как я, потому и выбрал именно это направление после базового обучения. Но дальше, видимо, моему миру придётся справляться без специалиста службы психологической поддержки пострадавших от трещин Мороса…

Я двинулся было вперёд, но замер рядом с валяющимся на земле орком.

— Какой позор… — повторял он, и я в целом был с ним согласен.

Он реально облажался…

Пусть мы и сражались, но я не держу на него зла.

— Облегчу твои муки, хорошо? Вернёшься домой целым и невредимым. Найдёшь своё место в этой жизни.

— Делай, что хочешь. Моя никчёмная жизнь в твоих руках. Проиграть такому слабаку…

Я достал меч и сделал один точный и сильный удар в грудь. Вот теперь точно всё кончено…

[Вы проявили милосердие к проигравшему врагу.]

Стоило прочитать, как текст исчез.

— Как хорошо, что посреди боя ты не вылазишь… Ну и спасибо за информацию, Сам бы я, пожалуй, не догадался, капитан системная очевидность, — хмыкнул я и осмотрел добычу.

— Хороший топор. Но тяжёлый, падла. Доспехи не по размеру… Да и весят не меньше, — оценил я экипировку кандидата в «избранные».

Странно, что я его понимал, в отличие от гремлинов. И вдвойне странно, что он что-то там говорил о наставниках и подготовке к путешествию в этот мир…