— Так времени они много отнимают, да гниют на корню часто. Какой с них прок тогда? — как само собой разумеющееся объясняла мне тётка.

Для себя сделала вывод, что просто-напросто местные не умеют правильно выращивать и ухаживать за этими растениями. Мне приходилось помогать с томатами и огурцами родителям в балаганах и в открытом грунте. В обоих случаях есть свои особенности.

Кусты томатов Ладана высаживала слишком близко друг к другу. Они вырастают загущенными и разлапистыми. Пасынки не обрывают, поэтому плодов много, но они чаще всего мелкие. Излишний полив только способствует развитию заболеваний растений и приводит к гнили плодов.

Огурцы наоборот требуют интенсивного полива, хотя могут расти и без формирования побегов. Для них важнее тепло, ночное снижение температуры плохо сказывается на развитии и формировании урожая.

На самом деле эти культуры совсем недавно стали выращивать в данном месте и завезены из более южных феудов. Местный климат не совсем для них подходит и требует определённых трудозатрат. Выращивание с помощью рассады могло улучшить ситуацию, но о таком методе ничего не слышали. Скорее всего, пройдёт совсем немного времени и местные жители приспособятся к этим культурам или совсем откажутся от них. А пока… могла лишь наводящими вопросами подтолкнуть родственницу Вольги изменить агротехнические приёмы при выращивании овощей.

— Капусту квасить будем с наступлением холодов, — предупредила Ладана. — Пока работы и так полно.

Каждодневный труд не позволял впадать в депрессию и лелеять тоску о доме. Грела лишь надежда на то, что рано или поздно смогу вернуться домой.

Ещё одним незабываемым опытом стало для меня участие в уборке зерновых. В старых советских фильмах показывали ручной способ уборки и переработки зерна, но никогда не могла себе даже представить, что придётся в этом участвовать самой. Моя обалдевшая физиономия повеселила дядюшку, когда он поставил нас в известность накануне выхода на работу. У меня в голове не укладывалось каким образом я буду участвовать в жатве.

Всё поселение вышло в поле. Нас с Умирой поставили друг за другом в ряду с другой молодёжью. Парни с интересом посматривали в нашу сторону, а сестрица откровенно строила глазки и флиртовала. Вот же, профурсетка малолетняя! Было немного стыдно за неё. Но как мне её призвать к порядку? Она родителей и то не всегда слушается.

Наша работа заключалась в том, чтобы с помощью небольших серпов захватывать пучок пшеницы и резким движением срезать его ближе к земле. Затем откладывать в сторону за собой и браться за следующий. Работа эта была вроде бы не сложной, но кропотливой и монотонной. Не с первого раза у меня всё получилось как надо, так как требовалась определённая сноровка и ловкость.

— Ты можешь пошевеливаться и не позорить нашу семью, — шипела рядышком сестрица.

— Я стараюсь. Что поделать, если нет у меня той ловкости что у тебя? — парировала ей в ответ беззлобно.

Лишь ближе к полудню вышло войти в темп и не отставать от остальных.

Срезанные пучки за нами собирали женщины и связывали их в небольшие снопы, которые уже собирались на телегу и свозились в одно место. К обмолоту приступили спустя несколько дней и лишь тогда, когда все снопы были свезены со всех полей поселения.

К вечеру всё тело ныло и спина с трудом разгибалось с непривычки. Руки натрудила так, что кружку с трудом могла удержать. Хорошо, хотя бы кровавых мозолей не заработала. Мне хотелось плакать и домой к родителям, к бабушке и к Ленке. Может в этом мире мне предстоит умереть от непосильного труда? Разве можно так уработаться? Но баня и крепкий сон помогли к утру восстановить силы и отогнать хандру. Вот что значит молодой организм…

Обмолотом занимались мужчины с помощью специальных приспособлений — цепами или пригузами. Затем зерно провеивалось на ветру с помощью деревянных лопат и собирали в мешки. Этим занимались уже взрослые женщины.

Спустя время дядя Натан привёз шесть мешков муки, отходы на корм скоту и серебро за проданную долю зерна. Каждая семья получила свою часть от дохода за продажу излишков. Староста таким образом организовал работу, что все были довольны и потерь урожая практически не было. Дядька восхищался частенько главой поселения, особенно его смекалке.

— Налог уже оплатил, — поставил в известность супругу. — Остальные деньги прибереги до ярмарки.

— Нам за хлопок заплатить ещё нужно, — напомнила тётка. — К весне полотна наткём и продадим.

— Мне сапожки справить до холодов нужно, — добавила волнения в голос Умира. — Ещё одну зиму они не выдержат.

— Так мы тебе в прошлом году новые брали, — удивился отец, но сдался, заметив скуксившееся личико дочери. — Хорошо. Тогда Вольге и тебе на ближайшем торге их купим.

Отец явно балует дочь, хотя ставит в упрёк это супруге.

Может сестрице и не совсем понравился этот вариант, обновку она только для себя просила. Но предвкушение от возможности покрасоваться в новых сапожках была выше обиды, поэтому смолчала и комментировать предложение отца не стала.