— Отправить к неврологу?

— Правильно. Но до этого — снять ЭКГ прямо здесь, в приемном покое. Исключить острую кардиологическую патологию. Головокружение в его возрасте — это может быть что угодно, от инсульта до инфаркта. Такие вещи нельзя игнорировать.

Когда мы закончили, Фролов выглядел одновременно и подавленным от осознания своих ошибок, и воодушевленным от того, что теперь хотя бы понимал, как нужно было действовать.

— Иди, — сказал я ему. — Начинай обзванивать всех по этому списку. Приглашай на повторный, не по страховке прием. Скажи, что главврач распорядился провести дополнительное обследование для контроля качества.

Он кивнул и, взяв список, вышел из ординаторской, оставив меня одного. Я несколько секунд смотрел ему вслед. Что ж, надеюсь у меня появился второй, после Пончика, настоящий, преданный союзник в этой больнице.

Не просто коллега, а человек, который готов действовать.

Теперь, когда у меня на руках была инсайдерская информация от Фролова и четкий медицинский факт — случай Свиридова, — пазл начал складываться. Пора было делать следующий ход.

Играть в одиночку против такой отлаженной схемы было глупо и опасно. Мне нужен был подстраховка с полномочиями. И он точно должен быть поставлен в известность, той информации, которая у меня появилась.

Я откинулся на спинку стула, прокручивая в голове предстоящий разговор. Нужно было выстроить его правильно.

Достал из кармана телефон, нашел в контактах номер и набрал его.

— Алло? — голос следователя на том конце провода звучал устало.

— Корнелий Фомич? Это Разумовский.

— О, Илья! — он сразу оживился. — Честно говоря, уже не надеялся, что позвоните. Знаю, вы сейчас нарасхват — операции, сложные пациенты…

— Нам нужно встретиться. У меня появилась очень важная информация по нашему общему делу.

— Я как раз недалеко от больницы, могу подскочить через…

— Нет, — решительно перебил я его. — Не здесь. В больнице слишком много ушей. Знаете кафе «Уютный уголок» в двух кварталах отсюда?

— Конечно. Через десять минут вас устроит?

— Вполне. Буду ждать.

Я убрал телефон. План, наконец, начал обретать четкие очертания.

— Эй, двуногий! — Фырк, который, все это время дремал где-то под потолком, запорхал над подоконником. — А меня?! Ты почему меня к делу не подключаешь?! Я же идеальный шпион! Я могу за ними обоими проследить! За этим твоим Волковым и за усатым Сычевым! Я узнаю все их тайны!

— Можешь, — я кивнул. — Но с одним большим «но». Ты можешь следить за ними только в пределах территории больницы. Верно?

Фырк на мгновение сник.

— Ну… да… — неохотно признал он.

— А свои темные делишки они, как я понимаю, проворачивают далеко за ее пределами. Так что толку от твоей слежки будет немного.

— Но я могу подслушивать их разговоры здесь! — не сдавался он. — В кабинете Волкова! Вдруг они проболтаются?!

Я задумался. А в этом была логика.

— Ладно. Твоя взяла. Тогда заодно проверь нашего заведующего аптекой — Семена Аркадьевича. Он почти наверняка тоже участвует в их схеме.

— Есть! — Фырк комично выпрямился и отдал мне честь своей крошечной лапкой. — Агент Ноль-Ноль-Фырк снова в деле! Коварные двуногие злодеи, трепещите!

Я усмехнулся. Надежды на то, что Фырк раздобудет что-то действительно важное, конечно, было мало. Вряд ли Волков и Сычев настолько глупы, чтобы обсуждать свои дела прямо в стенах больницы.

Но… кто знает. Может, он заметит что-то странное. Какую-то встречу, передачу записки. Это поможет хотя бы расширить круг подозреваемых, понять, кто еще замешан в этой схеме.

Другое дело, что слова невидимого фамильяра к делу не пришьешь, как говорится. Нужны будут железобетонные, материальные доказательства.

А вот за ними я сейчас и иду. Я переоделся и вышел из больницы.

У Мышкина, я уверен, список подозреваемых и косвенных улик уже давно составлен. Ему не хватает одного — спускового крючка. Прямого, неопровержимого факта, с которого можно начать официальное задержание. Неопровержимое доказательство.

Вскоре я уже входил в кафе «Уютный уголок». Оно полностью оправдывало свое название. Небольшое, с приглушенным светом от абажуров, удобными диванчиками в кабинках и ароматом свежесваренного кофе.

Мышкин уже ждал меня в самом дальнем углу, за столиком, скрытым от посторонних глаз.

— Господин лекарь, рад вас видеть, — он поднялся, протягивая мне руку. — Наконец-то выбрались. Слышал вы теперь Подмастерье! Поздравляю.

— Взаимно, Корнелий Фомич. От вас ничего невозможно утаить. И спасибо, — ответил я, пожимая его ладонь.

Подошла официантка.

Я быстро пробежал глазами по меню, с легкой усмешкой отметив про себя, что впервые за долгое время могу не смотреть на цены. Сочетание зарплаты первого ассистента, премии от Кобрук и неожиданного «подарка» от барона фон Штальберга превратило меня из нищего адепта во вполне обеспеченного подмастерье.