Шрифт:
«Пошел ты!»
Марина сейчас была не настроена на дружескую перепалку со своим альтер эго. Боль пронзала все ее тело. Болела уже не только спина, но и каждый сустав, голова и просто кости. Слабость была такой, что руки тряслись до самых локтей, и даже голову держать было тяжело.
Ксавьер пинком ноги растворил сначала одну дверь, потом вторую. Уложил ее на диванчик, помог снять туфли и пошел за одеялом. Очень вовремя — Марину как раз начало знобить, аж зубы застучали.
«Блин, какой мужик пропадает, — внутренний голос был бодр, как никогда: видимо, все физические страдания доставались Марине, а он лишь беспечно наблюдал за происходящим со стороны. — Маринка, бери, пока дают! В смысле — дай, и он не отвертится. Тут наверняка женятся на тех, кого обесчестили».
«Ну, почему я не прихватила лекарства? — проигнорировала эти скабрезные шуточки Марина. — У меня же были в шкафчике и ибупрофен, и парацетамол, и даже анальгин с дротаверином. Чем я думала, собирая сумку? Аптечка — вот мастхэв для любого путешественника!»
«А какое лицо благородное! — тем временем продолжал восхищаться внутренний голос, любуясь тем, как Ксавьер с серьезным видом подтыкает одеяло вокруг стиснутого болью тела Марины. — Ты посмотри, какие густые брови, какая сложная форма скулы. И глаза редкого цвета. Такой голубой оттенок нечасто встретишь. Давай на жалость надавим, а? Мужики любят чувствовать себя нужными и сильными…»
«… Нет, тут уже диклофенак нужен в инъекциях. У Настюхи два бутылька в холодильнике было бесхозных…» — продолжала сожалеть о несбыточном девушка.
«Марина, ну скажи ему что-нибудь, он же сейчас уйдет! — возмутился внутренний голос, поняв, что его не слушают. — Или позу прими пособлазнительней».
— Спасибо, Ксавьер, — послушно отозвалась она и попыталась расслабить мышцы пронзенной болью спины. Позу она тоже приняла — безучастного бревна.
«Дура!» — заорал внутренний голос, разозлившись на то, что его советы так подло игнорируют.
— Я к профессору Мадиеру. Потерпите немного, — в своей привычной скупой манере ответил Ксавьер и вышел.
«Ты никогда не выйдешь замуж», — внутренний собеседник невидимой рукой сделал «фэйспалм».
«Больно надо», — так же мысленно фыркнула Марина. «Больно» было очень даже. А «надо» — только обезболивающие.
Глава 24
Ксавьер вернулся не только с обезболивающим, но и с самим профессором. Тот, как профессиональный врач, деловито осмотрел Марину, посчитал пульс, посветил в глаза и в горло каким-то артефактом — похоже, работающим просто на манер фонарика — и даже провел неврологический осмотр.
— Хм, — нахмурился профессор. Вынул из саквояжа прозрачный кристалл, вложил его в руку Марины и велел сжать. Марина послушно сжала, хотя это было сложно: рука мелко дрожала от слабости.
Дядя Мадя забрал у нее кристалл и поднес к лицу. Внутри что-то слабо светилось.
— Что, у меня и правда радикулит? — уточнила Марина, хотя сомневаться в диагнозе не приходилось: она чувствовала себя старой бабкой.
— Хуже, — ответил профессор. — У Вас истощение.
— М-м-м? — Марина широко раскрыла глаза.
— Вам надо отдохнуть, — пояснил профессор. — Причем прежде всего морально. Постарайтесь не нервничать, не заниматься тем, что вызывает раздражение, и не общаться с неприятными людьми. Вам сейчас нужна забота близких. И, конечно же, стоит поберечь себя от физических нагрузок.
— Но спина… — пробормотала Марина, недоумевая, как это обычная усталость может дать такой эффект.
— … все восстановится, — заверил ее профессор. — Вы просто на что-то потратили свой душевный резерв. Такое бывает во время сильных потрясений или долгой полосы несчастий.
Марина задумалась. Это он о стрессе говорит? То есть, она настолько слабачка, что теперь будет болеть, стоит только перенервничать? Ничего себе.
«А я тебе говорил! — язвительно ответил внутренний голос. — Депрессию надо лечить вовремя. А то потом придется лечить радикулит, язву, бессонницу и бог знает, что еще».
— Ксавьер, Вы уж позаботьтесь о даме, — обратился дядя Мадя к мужчине, вежливо отошедшему к окну и отвернувшемуся на время осмотра. — Не подпускайте к ней тех, кто способен лишить ее сил.
— Разумеется, — ответил тот.
— И долго я буду восстанавливаться? — уточнила Марина.
— От Вас зависит, — пожал плечами профессор. — Я не знаю, как много сил Вы потратили. Может, достаточно будет пары недель отдыха. А может, потребуется и год.
— А что, лекарств не существует? — на всякий случай уточнила девушка, все еще морщась от ощущений в спине.
— Ну, от боли я Вам бальзам принес, — обрадовал ее профессор. — А вот душевное истощение я лечить не умею, уж извините. Помнится, в Высшей школе инквизиции когда-то велись такие исследования…