— Что вы ей капаете? — спросил я, бросив взгляд на заряженный инфузомат.

— Гепарин, — Настя стояла перед бабкой, обхватив себя руками. — Я педиатр, Денис, у детей ТЭЛА крайне редко случается.

— Но случается, Настя! — я повернулся к ней.

— Дозировки другие, — она покачала головой. — И редко при переломах.

— Почему не на кислороде? — я нахмурился.

— Станция опять полетела, — тихо ответила Настя, но её перебил звук открывшейся двери, и в приёмник влетел Саша, волоча огромный баллон. — А вот и кислород.

— Ничего, скоро здесь всё починят. А что не поддаётся починке, закупят, в том числе и станцию, — я обнял её за плечи и легонько поцеловал в висок.

— На какие деньги? — спросила Настя, наблюдая, как Саша ловко цепляет маску на лицо бабульки, протащив шланг через пеногаситель, а попросту через обычный спирт.

— Граф один на балу у Малышевых клятвенно пообещал заняться благотворительностью, — я криво усмехнулся, и тут же взвыл монитор. — Фибрилляция!

Электроды уже привычно легли у руки, но стоило мне поднести их к обнажённой груди старушки, как монитор перестал вопить. Я с удивлением смотрел на синусовый ритм, с трудом подавляя желание протереть глаза.

— Что за…

А бабка тем временем приподнялась на локтях и сорвала с лица маску.

— Вот молодцы, спасли бабушку, — проскрипела она и снова откинулась на подушку, самостоятельно нацепив маску на лицо. — А я тебя узнала, хоть и выглядишь по-другому. Права была, настояв, чтобы живым тебя отпустили. А то курицы старые раскудахтались, что пользы больше от низкоуровневого демона никакой не будет.

Мышцы шеи уже не были напряжены, а вены спались и теперь были практически не видны. Какого чёрта?

— Денис, — Настя тронула меня за рукав, и я медленно опустил электроды в гнёзда хранилища, убедившись, что сигнал готовности снят. После чего посмотрел на неё. — Змеи… Они не горят.

Я медленно посмотрел ей на грудь, потом перевёл взгляд на свою, и только после этого взглянул на застывшего в дверях бледного Мазгамона. Змеи на значках были инертными. Бабке ничего в ближайшее время не угрожало. Конечно, сломать шейку бедра в её возрасте — тот ещё экстрим, но, думаю, у неё всё будет в итоге хорошо. Они в Петровке привыкли бороться до последнего. Но вот к Мазгамону у меня появилось несколько неотложных вопросов.

— О чём это она говорит? — Саша подозрительно покосился на бабульку.

— Не бери в голову, в её возрасте гипоксия мозга и не такое даёт. Настя, ты подожди здесь немного, мне нужно срочно кое-что обсудить с доктором Довлатовым, — процедил я, делая шаг в сторону Мазгамона.

— Но я не понимаю, что случилось? — прошептала девушка. — Или это…

— Гепарин сработал, — я прервал её, криво улыбнувшись, и в который уже раз схватил демона за воротник и вытащил в коридор, а потом потащил его в ординаторскую.

— Ай, задушишь, придурок, — прохрипел Мазгамон, когда я втолкнул его в комнату и закрыл дверь.

— Ты зачем это сделал, идиот? — прошипел я, чувствуя, как у меня дёрнулся глаз.

— Эта бабка одна из тех, кто меня в Петровке схватили и раскрутили на очень невыгодные для меня договоры, — прошептал демон. — Фурсамион, у меня не было выбора. У них у всех было в руках оружие, способное повредить мою сущность.

— Да плевать мне на твои договоры! — крикнул я и тут же снова понизил голос до шёпота. — Ты не можешь в этом мире просто так всех исцелять! Это подрывает основу самого этого мира, кретин! Ты думаешь, я бы не шёл по пути наименьшего сопротивления и не излечивал людей щелчком пальцев? Тем более что я сильнее тебя. Но пойми, придурок, этого нельзя делать! Здесь нет целебной магии. Я не знаю, как это произошло, но на такие вещи всегда есть причина.

— Я знаю, не держи меня за имбецила, — Мазгамон яростно посмотрел на меня. — Фурсамион, я не мог дать ей умереть. Только не ей и только не сейчас!

— Почему? Тебя внезапно на старушек потянуло? — я почувствовал, как у меня на лице сыграли желваки. Вытащил бы я эту бабульку? Вряд ли. У нас в Аввакумова как нет реаниматолога, так он и не появился. Надо, кстати, поучиться интубировать, просто на всякий случай.

— Говорю же, договоры, — снова зашептал Мазгамон. — Эти старые ведьмы выторговали у меня десять лет жизни, понимаешь? И тут самая злостная по дурости ногу сломала! Если бы она сейчас ласты склеила, то ещё один мой договор был бы аннулирован! Я не позволю, чтобы это произошло. Мне Кольцовой по самые гланды хватает!

— Ещё скажи, что ты ей перелом срастил, — прошептал я злобно. В любом случае, кого-нибудь бы прислали, если бы вовремя спохватились, чтобы не дать помереть клиентке раньше указанного в договоре срока.

— Я похож на самоубийцу? — насупился демон перекрёстка. — С поломанной ногой она меня явно не сможет догнать. После Алевтины Тихоновны я понял одну простую вещь: чем менее мобилен недовольный клиент, тем лучше для моего здоровья.

Я довольно долго смотрел на него и, не говоря больше ни слова, вышел из ординаторской. Надо бабку осмотреть, с Настей парой слов перекинуться и возвращаться домой, пока Падший не проснулся и не начал творить непотребства.