– Ерунда, Топи меня не отпустят. Я старый хаэльрим, один из первых Стражей, – отмахнулся он.

– Но сейчас вы ведь не в Топях и проходите лечение для оживления. Вы на пути к превращению и вполне могли умереть.

– Ну и что? – он снова так на меня посмотрел, что мне стало немного не по себе. – Мог. И что дальше? Разве это имеет значение?

Я приподнялась и села более вертикально.

– Конечно имеет! Вы так рисковали!

– Если бы вы погибли… – дроу осекся. Я ждала продолжения, но Элендар молчал и только лишь сглатывал. Так напрягся, что вены на шее вздулись буграми… Потом сказал: – В общем, я сделал так, потому что иначе просто не мог…

У меня неожиданно закончились слова, хотя я даже лекции читала в Академии и никогда на отсутствие аргументов не жаловалась. Наоборот – я всегда находила, что возразить студентам-оппонентам на самые каверзные подковырки. Нам же регулярно приходилось доказывать, как важно не считать магию чудом, а понимать, что это – такой же физический процесс, как горение или, например, падение с высоты… Видеть причины, закономерности, особенности…

Элендар тоже молчал. Смотрел неотрывно и чуть улыбался.

Тишина окутала нас плотным коконом, как будто между нами что-то происходило.

То, о чем не должен никто знать и то, о чем не всегда говорят вслух.

Мы смотрели друг на друга и чудилось, что нас связывает нечто куда большее, куда более мощное и волшебное, нежели совместное предотвращение катастрофы на ЭЭС.

У меня даже пальцы немного покалывало и сердце вдруг пропустило удар.

Элендар опять вздохнул, и я обратила внимание, как быстро ходит ходуном его грудь. Дроу вдруг облизал губы, и я сосредоточилась на этом его жесте. Он же вперился в мое лицо взглядом, иногда опускаясь к груди и торопливо, рывком возвращаясь к глазам.

– Как вы узнали про катастрофу? – спросила я, потому что молчание затягивалось и становилось немного неловко. Тем более, дроу смотрел на меня так, что хотелось одновременно расправить платье, натянуть на груди и прикрыться одеялом.

– Я следил за вами, моя госпожа, – ответил он тихо.

– В смысле? Следил?

– Когда ваша смена, я всегда за вами немного приматриваю…

– Всегда?

– Да.

У меня опять неожиданно закончились слова.

Я присела на кровати и похлопала рукой рядом с собой.

– Садитесь. Как-то неудобно так разговаривать – снизу вверх.

Он послушно выпрямился во весь свой большой рост, но рядом все-таки не устроился – взял себе кресло и сел напротив.

– Я рад, что с вами все хорошо. Эти дни… пока вы были в коме, моя госпожа… пожалуй, самые страшные дни в моей жизни.

– Мне кажется, вы сильно преувеличиваете, – зачем-то горячо возразила я. – Вы же воевали, вас сильно ранили. Потом, насколько я знаю, вы, спасая других в Топях, прыгнули прямо на бомбу и чудом выжили… [1] Вы сталкивались с куда более опасными и страшными ситуациями, нежели нездоровье одной попаданки…

Он помолчал, изучая свои пальцы и сказал только:

– Нет. Я не преувеличиваю.

Опять замолчал. Между нами снова повисла эта напряженно-волнующая тишина. Дроу смотрел неотрывно, не моргая и не отводя взгляда. Я же не знала куда деться и в то же время хотела, чтобы он продолжал.

Наконец, я решила первой нарушить беззвучие, которое вызывало еще большую неловкость, чем признания дроу.

– Я предлагаю вам работать в мою смену. Легально. Что скажете, Элендар?

– С радостью, моя госпожа. Метаться между местом своей ответственности и помещением, где работаете и дежурите вы, не всегда удобно.

– Я подшаманю с расписанием, когда выйду из клиники.

– Я очень рад, что вы, наконец-то, очнулись и медики убеждены, что вы вне опасности, – сказал он вдруг и улыбнулся – искренне, тепло, как ребенок, что видит маму, и ему просто хорошо, независимо ни от чего. – Это огромное облегчение, моя госпожа и огромная радость.

– Что ж… Приятно, когда за тебя настолько волнуются. Хорошо, что есть подобные существа, которым не все равно, что со мной станется.

– Ну… я такой далеко не один. Ваши сыновья, коллеги, в конце-то концов… Сотрудники ЭЭС регулярно справлялись у меня о вашем состоянии… А сыновья постоянно тут были, переживали. Мы даже немного с ними сдружились.

– Не мудрено. Это же вы меня спасли и вынесли из реактора.

– Да. Я сразу бросился к перевозке и полетел сюда. Ну, а дальше Василиса Адамант вам лучше расскажет. Меня к капсуле даже не подпускали.

Не знаю почему, но мы опять замолчали.

И впервые я поняла, что, действительно, иногда просто молчать, слегка улыбаться и быть вдвоем… хорошо… Приятно… немного волнующе…

Это было… какое-то невероятное волшебство между нами. Настоящее, хотя совершенно недавно я утверждала, что не существует никакого колдовства, магии…