Оглашать наши цели не хотелось. Поэтому Кузьмич начал поиск нужных нам людей в военных лазаретах, которых в столице было достаточно много. И после недели поисков ему улыбнулась удача: попались два подходящих примечательных кандидата.

Первый — Прохор Савельевич Гребнев. Невысокий, коренастый мужчина лет 50. Лицо бронзовое от многолетнего загара испещрено шрамами. Пронзительные взгляд из-под нависающих бровей. На голове — старая казачья папаха с характерным заломом. Молчаливый казак получил пулевое ранение в плечо и осколочное в бедро, поэтому ходит с небольшой хромотой, но при этом сохраняет отличную физическую форму. Воевал на Кавказе, участвовал в десятках разведывательных вылазок. Мастер маскировки и следопыт.

Второй — Демьян Игнатьевич Черноус. Высокий, сутулый казак с длинной седой бородой. На левой щеке — след от сабельного удара. Глаза живые и острые. Любит рассказывать истории из боевой жизни. Обладает уникальным чувством юмора. В свое время получил два ножевых ранения и контузию. Слух немного притуплен, но зрение и чутье остались острыми. Хорошо читает следы, может выживать в любых условиях, владеет искусством бесшумного передвижения.

Оба ветерана имеют боевой опыт, сохраняют ясность ума и обладают уникальными, нужными нам навыками выживания. Они способны передать молодым свой бесценный опыт. Несмотря на старые ранения, могут поделиться с молодежью основными пластунскими ухватками.

Они могли бы стать отличными наставниками и воспитателями, обучая молодежь основам маскировки, физической подготовке, выживанию в экстремальных условиях и психологической устойчивости.

Встретились с казаками, которых подобрал Кузьмич, в нашем доме в Шувалово, где мы обстоятельно с ними поговорили. Семей у тех не было, поэтому пристроиться на тёплом месте и заниматься делом, в котором они разбираются, было для них отличным вариантом. Поэтому, недолго думая, мы решили начать отбор детей.

После размышлений отправили на двух пролетках приодетых в новые черкески казаков, Кузьмича и Лёху, которые поехали по городским окраинам, включая рынки и базары, железнодорожные вокзалы. Также планировали объехать нищенские притоны, пригородные слободы, железнодорожные станции и портовый район. Вообще хотели набрать 30–40 детей в возрасте от 11 до 13 лет, с тем прицелом, чтобы за 5 лет натренировать их для выполнения серьёзных задач. К 16–18 годам при хорошем питании, да постоянных тренировках, эти волчата вырастут в матерых волков. Именно в тех, кто понадобиться для нам с братьями для решения многих замыслов. Понимаю ли я, что кто-то из этих детей в обозримом будущем может сложить голову, выполняя поставленную задачу? Конечно понимаю, но большие цели, поставленные перед собой, увы не оставляют места сентиментальности, да и признаться пропасть на каторге или от голода, шанс думается гораздо более велик для таких детей.

Поначалу дети-беспризорники, которым предлагали пойти учиться в школу-приют, реагировали на предложение о переезде неоднозначно. Было и недоверие, многие сразу же подозревали подвох, боялись нового и неизвестного, но также было и любопытство. Ведь мы обещали изменить их жизнь к лучшему уже в ближайшее время. А голодать, побираясь и воруя многим уже осточертело, да и попадали на улицу они все по разным причинам. Были случаи, когда разрушалась вполне крепкая семья по каким-нибудь трагическим обстоятельствам, а родственников не нашлось. Вот и попадали такие дети на улицу. Надо сказать, что это не было повальным явлением, например, как после гражданской войны, но тем не менее имело место быть.

Активные ребята сразу соглашались, видя шанс на будущее. Осторожные просили время на размышления. А скептичные, привыкшие зарабатывать себе на хлеб мелким воровством и жульничеством, отказывались, предпочитая привычную свободу. Но, так или иначе, за две недели поисков нам удалось собрать 38 детей. Возраст был разный — 11, 12, 13 лет. Выглядели они, конечно, ужасно, поэтому первым делом мы загнали их в баню, после чего переодели в новую одежду, а старую сожгли в ритуальном костре, попрощавшись с жалкой жизнью.

Каждый год приют, а именно такой статус получило образованное заводчиком Кулагиным Егором Кузьмичом учреждение обязано будет отчитываться перед властями. Станут проверять финансовую отчетность, проводить медицинское освидетельствование воспитанников и инспектировать условия содержания.

Приют имел благотворительный статус и назвали мы его «Белый Ветер». Всё-таки обойтись «малой кровью» с точки зрения персонала учреждения не удалось. В конечном счёте состав персонала вышел изрядный. И с учетом требований, предъявляемых к подобным заведениям, по-другому увы было никак, если только не делать что-то в абсолютной тайне от властей. Но надо учесть, что, по сути, он находился достаточно близко от столицы, и внимание должен привлечь рано или поздно как ни крути, поэтому при организации мы постарались учесть все буквы закона Российской империи, в чем огромную помощь нам конечно же оказал Томских.

Директором приюта стал Смирнов Пётр Иванович, который осуществлял общее руководство. Также был завхоз — Семён Андреевич, Анна Петровна, ведавшая финансами учреждения и всеми закупками. Из учителей: грамоте и письму детей будет обучать Воронцов Михаил Семёнович, арифметике — Соколова Мария Ивановна, закону Божьему — отец Александр. Учителем гимнастики был назначен Михайлов Андрей Николаевич. Ещё двумя воспитателями стали наши казаки. Посмотрим, хватит ли последних на такую толпу башибузуков, почему-то мне кажется, что придется расширять воспитательских состав минимум в два раза