Некрасов убирает выбившийся локон с моего лица и глядит прямо в глаза. Он будто что-то ищет в них. Кончиками пальцев водит по моей щеке, иногда замирая на скуле.

Я - некрасивая! Но Кирилл смотрит так, словно перед ним самая прекрасная девушка на свете.

Он хороший актёр. Даже моё сердце вздрагивает. Сглатываю, прикусывая губу. Мысли и ощущения пугают. Этот чёрт знает, как заставить девушку нервничать рядом с ним.

Некрасов наклоняется всё ниже и ниже. Я маленького роста и ему сложно дотянуться. Ещё немного, и мы вновь поцелуемся. Не могу этого допустить.

Тычу указательный палец парню в лоб и слегка отталкиваю.

– Ваше величество, пора спатки!

– А как же поцелуйчик на ночь?
– продолжает игру.

– Не при свидетелях.

Девчонкам не слышно, что мы говорим, но отлично видно. Они прячутся. Тогда Некрасов подходит к ним и облокачивается на стену. Студентки вновь выглядывают из-за угла и натыкаются на нашего принца. От неожиданности пятятся назад.

– Оставьте нас наедине.
– он скрещивает руки на груди. В этот жест он вкладывает всё своё недовольство.

– Мы…мы.
– мямлят они.

– Марш!
– как рявкнет, что у меня сердце проваливается в желудок.

Девушки в считанные секунды исчезают.

– Спокойной ночи, Елисеева!
– машет рукой на прощание и просто уходит.

Отчего-то сразу становится тоскливо. Полночи не получается сомкнуть глаз. Пялюсь в потолок, пытаясь убедить себя, что Некрасов по-прежнему неприятен мне. Но стоит только вспомнить его прикосновения, и в животе порхают бабочки.

Я не влюбилась, не влюбилась. Повторяю и повторяю, и на сотый раз наконец засыпаю.

Дальше дни идут своим чередом. Поездки к родителям, учёба, любопытные взгляды студентов. Посылок с угрозами больше не приходило, но сердце предчувствует беду.

Мы с Некрасовым договорились сегодня после клиники заехать в магазин, чтобы подобрать платье для званого ужина.

Я как раз спускаюсь по лестнице, чтобы поехать к маме с папой, но неожиданно кто-то хватает меня и надевает на голову мешок. Изо всех сил пытаюсь вырваться, но мои попытки тщетны. Меня куда-то заталкивают. Слышу щелчок замка.

Быстро снимаю с себя грязную грубую ткань. Она мерзко царапает нежную кожу лица. Глаза не сразу привыкают к темноте. Но спустя несколько секунд понимаю, что заперта в подвале.

– Помогите!
– зову на помощь, колотя железную дверь.

Сдаюсь, сбив кулаки в кровь. Вряд ли меня кто-нибудь услышит. Я опускаюсь на холодный бетон, подтягивая к себе колени. Боюсь замкнутых пространств. Мой настоящий отец, часто запирал меня в чулане. Сидела часами, пока мама не приходила с работы.

Больше из-за этого не хотела, чтобы она снова выходила замуж. Боялась, что надо мной вновь будут издеваться.

Просто защищалась. И вот я уже выросла, но замкнутое пространство и темнота всё так же вызывают панический ужас. Какая же я беспомощная. И плавать не умею по той же причине.

“Отец” кинул меня в воду, якобы пытаясь научить плавать. Видите ли, у семилетней малышки должен был сработать инстинкт самосохранения, и сама должна была доплыть до бортика бассейна. Но я чуть не утонула. С тех пор даже на море предпочитаю оставаться на берегу.

Слёзы скатываются по щекам. Вот почему все издеваются надо мной, прошлое отложило на мне отпечаток и это как-то замечают другие. Они видят слабую цель. Сильных ведь не выбирают.

Сколько прошло времени, не знаю. Телефон выронила в коридоре, когда меня схватили. Темнота сгущается, видимо вечереет.

Что же мне делать? Как выбраться? Может они сжалятся и выпустят? Но я сомневаюсь.

Ложусь на пол и сворачиваюсь калачиком. Холодно, мокро и страшно. Для чего вообще камеры наблюдения, если никто ничего не видит? Они что - бутафория?

На какое-то время засыпаю. Просыпаюсь от боли в плече и спине. Спать на твёрдом не очень-то удобно. Мой желудок во всю урчит. Я сегодня только завтракала. Как же хочется есть.

Мне трудно дышать. Такое ощущение, будто в помещении заканчивается кислород. Стараюсь вдыхать воздух глубоко и спокойно, но всё сложнее контролировать себя. Грудь сдавливает. Как же выдержать до утра?

Может, кто-то из рабочих услышит меня? Обычно они до начала занятий перепроверяют всё здание.

Я впиваю ногти в ладони, не давая себе впасть в панику. Качаюсь из стороны в сторону. Всё хорошо, Даша, всё хорошо. Ты выдержишь.

За дверью раздаётся шум, затем кто-то её отпирает. В темноту проникает много света. Глазам больно, закрываю их рукой.