Гея была права. Если энергия в маяке закончится, проход закроется, и я останусь в этом месте. Чего допускать нельзя. Слишком многое завязано на мне.

— И тебе нужно почаще напоминать самому себе об этом, — сказала чёрная валькирия, глядя на меня горящими глазами. — А теперь давай поищем что-нибудь этакое, что поможет нам в предстоящем сражении. В доме сильнейшего владеющего человечества обязательно должно найтись нечто подобное. Могу с уверенностью заявить, что как минимум пару часов у нас есть, пока не иссякнет энергия в маяке.

Наследие словно только и ждало этих слов от Геи. Хран начал вибрировать и посылать мне образы, в которых говорилось, что необходимо спуститься и прикоснуться к осколку древней цивилизации. Возможно, внизу нам удастся найти ответы на многие вопросы. На какие именно — наследие не сказало, хотя я и пытался узнать об этом.

Резиденция была возведена исключительно при помощи частиц творения. Профессор Гамильтон делал здесь всё сам и не позволял приближаться посторонним.

Вообще, после того как первая лаборатория была разгромлена и установлен контакт с частицами творения, система стала запретным местом даже для военных. А когда Гамильтон смог подняться на вершину иерархии свободного человечества, то и все соседние системы также стали запретной зоной. Они исчезли со всех звёздных карт и навигационных маршрутов. Пропала вообще вся информация об этих местах, а на границах появились автоматические охранники, которые не подчинялись никому, кроме Гамильтона.

Скорее всего, они до сих пор несут свою службу. Это были кто-то вроде моих конструктов, но гораздо более продвинутые. Способные поглощать Та’ар и тем самым поддерживать свою работоспособность.

Чем дальше я продвигался по резиденции, тем больше знаний появлялось. Наследие также постоянно пребывало со мной в контакте. Ему здесь нравилось. Оно хотело спуститься в храм. Вновь окунуться в частичку своего настоящего дома.

— Если бы здесь не стояла столь мощная защита, то мы могли бы попытаться связаться даже со старой Землёй. До неё всего каких-то восемь световых лет. Можно сказать, что она на расстоянии вытянутой руки. Впрочем, и столичная система Земной Федерации находится совсем недалеко, как и академия Звёздного Флота.

— Ты так тонко хочешь намекнуть, что мы практически достигли цели и не нужно ждать ещё пять циклов прибытия экспедиционного флота? — спросил я, уже прекрасно догадываясь, о чём говорит Гея.

— Техника истребителя позволит тебе выбраться из-под защиты и связаться с главным управлением академии. Думаю, максимум пара недель, и за нами прилетит быстроходный корабль.

— Ты же знаешь, что я ещё не решил, стоит вообще связывать свою жизнь со Звёздным Флотом Земной Федерации и всеми проблемами, что сулят мне в этом случае. К тому же у меня сейчас есть дела куда важнее. На Окинаве меня ждёт сестра. Ждёт помощи отец. На меня возлагают большие надежды Гилдарст, Проповедник и ещё множество людей на Вериго. И я хочу помочь системе Двойного Серпа освободиться из-под власти заражённых. Хотя всё чаще начинаю задумываться над тем, что свободные владеющие практически ничем не отличаются от заражённых. И это разделение — невероятная глупость. Просто одна часть человечества решила последовать за профессором Гамильтоном, а вторая — за его ученицей.

— Они предлагали разные способы дальнейшего развития человечества, и ничего больше, — согласилась со мной Гея. — А яд заражённых — это лишь побочный эффект от столкновения сильнейших владеющих. Подобное случалось и раньше, когда проигравшие отравляли питьевую воду, заражали территорию противника смертельными вирусами, радиацией, всякими химическими веществами и так далее. За историю человечества наберётся множество примеров, но суть одна. И ты знаешь, только оказавшись в резиденции Гамильтона, я начала понимать это, словно здесь отключились какие-то сдерживающие механизмы.

— Профессор Гамильтон также прекрасно это понимал и не хотел, чтобы человечество разделилось на два враждующих лагеря. Даже когда Энн Райс решила отвернуться от него, он пытался договориться. Пытался найти выход, как разрешить всё мирным путём.

Я оказался в просторной комнате, где, на удивление, не было пыли. Впрочем, здесь не было вообще ничего, за исключением тонкой металлической подставки, на которой находился кусок звёздной стали. Покорёженный, местами оплавленный и покрытый тёмными пятнами. Словно это единственное, что осталось от боевого корабля после сражения.

— Так и есть, — заворожённо произнесла Гея, оказавшись рядом с постаментом. — Это единственное, что осталось от сильнейшего корабля, когда-либо созданного владеющим. Осколок боевого планетоида, который и позволил профессору Гамильтону разгромить заражённых, заставив их бежать далеко за пределы обжитых систем.

— Остаётся только понять, кто и зачем поместил сюда этот обломок? — произнёс я, отчего-то не решаясь подходить к постаменту ближе чем на несколько метров.

Я всё ещё стоял на пороге комнаты и смотрел на реликвию, показывающую истинную силу человечества. Корабль размером с целую планету, который всё же был уничтожен.

— Это сделал автоматический модуль, который я оставил специально для подобного случая, — раздался приглушённый голос, заставивший нас с Геей замереть, а сердце пропустить сразу несколько ударов.

Я уже множество раз слышал этот голос в своих снах. Да и Гея его прекрасно знала. Он принадлежал профессору Гамильтону. Вот только сколько бы я ни крутил головой по сторонам, но так и не смог его увидеть.