Гея поднялась и направилась к шевелящемуся покрывалу. При этом она шла очень медленно, словно охотилась на какого-то крайне осторожного зверька и боялась его спугнуть слишком быстрым или резким движением.

— В этом субпространственном массиве мы уже нашли несколько потеряшек, которые могут очень сильно помочь в борьбе со флотом Сканнинга, — заговорила Гея, резко остановившись и с досадой пнув какой-то камень. — Так и знала, что не стоит и пытаться влезть в уже давно отключённые системы. Смогла пробиться через первый контур и только там поняла, что линкор уже не получится воскресить. По крайней мере, сделать его нашим козырем точно не выйдет. А вот починить Зевса с его помощью будет вполне реально. Так что, как эти двое закончат, нужно будет обязательно взглянуть на другие корабли. Если найдём хоть один, способный подняться в космос и вести сражение, это будет отлично.

— Обязательно посмотрим, как и место, которое мне показывает наследие.

— Возможно, там находится мощный источник та’ар. Какой-нибудь накопитель, который отвечает за открытие прохода в реальный мир. Странно, почему Харрингтон не расположил этот источник в своём дворце?

Последние слова Геи потонули в чудовищном скрежете, который навалился на нас со стороны корабля. Понятия не имею, что там устроили Бобы, но проход, из которого появился Харрингтон, начало корежить так, словно в него вцепился колосс и решил закрыть за счёт грубой силы. Просто начал притягивать друг к другу низ и верх, при этом сминая весь линкор, словно это какая-то игрушка, а не сильнейший боевой корабль.

Вход стало корежить, а вместе с этим стало корежить и покрывало. Но недолго — в какой-то момент мне показалось, что оно застыло, словно оказалось на вершине одной из высочайших скал Гело в самую холодную ночь. Обычный человек в таких условиях превращается в ледяную статую. Вот и пелена, в которую превратился наш Боб, застыла.

Корабль продолжало корежить, словно он каким-то непостижимым образом был связан с Харрингтоном, и сражение сказывалось на нём. Я даже отлетел подальше, при этом не спуская взгляда с некроморфов. И через несколько секунд тактическая сетка изменилась — на ней появился очень странный маркер: пульсирующий, наполовину окрашенный в красный, наполовину в зелёный.

Пелена пошла трещинами, но не разлетелась на осколки, как могло показаться, а растаяла. Буквально обрушившись белёсым водопадом, продолжавшим скрывать под собой Бобов. Сразу после этого корабль перестало корежить, а через пару мгновений перед нами предстал вполне нормальный человек, очень похожий на Боба Харрингтона в тот момент, когда он работал в лаборатории «Гнева Господнего».

Похожего, но это был не он. Черты лица были сильно изменены, зелёные волосы, да и кожа слегка отливала зелёным. Совершенно обнажённый, практически с идеальным телом, если не считать слишком длинные, непропорциональные ступни, которые остались от Боба в маске.

Он стоял, повернувшись ко мне лицом, с закрытыми глазами и лёгкой полуулыбкой на лице. Грудь мерно вздымалась в такт дыхания, хотя раньше я никогда не видел, чтобы Боб дышал или как-то показывал это.

Глаза нового Боба распахнулись, и я увидел в них тёмное свечение мёртвого Та’ар. Далеко не чёрное, скорее тёмно-синее, сильно отличающееся от обычного свечения Та’ар. Если раньше нельзя было назвать Боба полноценным владеющим — он использовал мёртвый Та’ар совершенно неизвестным нам способом, — то сейчас не было никаких сомнений, что передо мной стоит владеющий. Пусть и кардинально отличающийся от других владеющих и заражённых.

Он медленно поднял руку и начал разглядывать её, поворачивая из стороны в сторону. Затем то же самое произошло и с другой рукой. Мгновение — и она изменила форму, превратившись в то подобие меча, которым наш Боб сражался против Харрингтона. Мечи уже были напитаны чистым Та’ар, и в любое мгновение я мог оборвать жизнь этого существа, но оно явно не проявляло ко мне враждебности. Да вообще не обращало внимания, занятое изучением себя.

— Боб, это ты? — задал я, наверное, самый глупый вопрос в своей жизни.

— Я, — ответил зелёный человек.

На несколько секунд повисла неловкая пауза. Мы с Бобом стояли и смотрели друг на друга, в то время как интерфейс всё ещё не мог разобраться, союзник это или враг.

— Очень странные ощущения, — первым заговорил Боб. — Ещё вчера я не испытывал никаких чувств и мог без зазрения совести уничтожить целую планету, если это помогло бы мне достичь цели.

— А сегодня? — спросил я, так же не понимая, кто стоит передо мной.

— А сегодня я не стану этого делать. Для чего мне уничтожать планету, когда у меня есть собственный мир, в котором я бог? Где все ресурсы мои, и кроме меня больше никто не сможет выжить… — вновь повисла пауза, только на этот раз Боб изучал меня куда внимательнее.

Даже вылезло сообщение о блокировке ментального вмешательства. А потом Гея сказала, что нас пытались просветить инженерными техниками, которых точно не могло быть у нашего Боба. А вот у главы научной лаборатории «Гнева Господнего» — вполне.

— Частицы творения, очищенные от всех примесей. Очищенные ещё до того, как попасть в ядро владеющего. Очень интересно. Как я и предполагал, таким образом можно уничтожить плоть некроморфов. Вот я и вспомнил, как называется этот феномен. Срочно нужно попасть в лабораторию и провести несколько экспериментов. Похоже, что я наконец нащупал нить, которая позволит приблизиться к созданию бессмертного солдата.