Желанная для опасных альфа-генералов
<p> Я вынуждена скрываться. Особенно от них, опасных альфа-генералов, что снова появились в моей жизни. Ведь во время побега я забрала у них нечто бесценное.</p> <p> В тексте есть: авторские расы, космос, настоящие мужчины, горячо и нежно, многомужество, ХЭ</p> <p> Ограничение: 18+</p>
Глава 1
Предательство
— Уведите её! — гневно процедил отец.
— Но… — сквозь слёзы пыталась оправдаться я. — Я не могла поступить иначе! Не могла оставить беззащитное дитя умирать!
— Это ничего не меняет, Лара! — отец ударил кулаком по столу. — Его семья, он сам, их инопланетная раса — наши злейшие враги! Они не пощадили твою мать!
Я сжала подлокотники кресла до побелевших костяшек, глядя в пылающие от ярости глаза отца.
— Ему всего три года! — не сдавалась я, голос ломался от страха и боли. — Я — врач. Моё предназначение — спасать жизни! Неважно, кто они…
— Разговор окончен, Лара! — отец вывел на голографический экран мои персональные данные. — С этого момента тебя больше не существует.
Не суще… что?
— Не-е-ет! — я закричала, но было слишком поздно.
Моя сущность, моя история — всё исчезло в один миг, словно меня никогда и не было.
Охрана схватила меня за руки и потащили к выходу.
— Отец, — закричала я, отчаянно пытаясь вырваться из хватки. — Умоляю, не делай этого…
Но моему отцу — главе кибербезопасности планеты Земля Х было всё равно. После того, как мать отдала за меня жизнь, отец возненавидел меня.
В тот роковой день, когда на нашу планету напали враги, мне было всего десять лет.
И вот сейчас, спустя тринадцать лет, отец наконец нашёл способ избавиться от меня. Избавиться от той боли, что сжимала его сердце каждый раз, когда он видел меня.
Неделю назад, когда я служила врачом на эсминце, я спасла жизнь трёхлетнему мальчику. Корабль перевозил пленных на астероидные рудники — в основном женщин и детей. В тот момент я думала только как врач, как женщина, у которой тоже мог бы быть ребёнок.
В ту ночь, проходя мимо отсека с пленными, я заметила раненного мальчика. Мать держала его на руках, отчаянно пытаясь остановить кровь. Я не знала, кто и почему нанес ему эти раны, но понимала одно — медлить нельзя.
Подойдя к дежурному солдату, я быстро распылила парализатор и затаила дыхание. А в момент, когда солдат сползал по стенке, успела приложить его палец к голографическому замку. Проскользнуть в отсек и прийти на помощь к ребёнку.
Я рисковала всем. Пленные могли напасть на меня, взять в заложники. Но я верила что, узнав, ради чего я здесь, они не осмелятся причинить мне вред.
И вера не была напрасной. Меня не тронули. Экспресс-инъекции с регенерирующим составом сделали своё дело: рана на животе затянулась, мальчик пошел на поправку. А его глаза… Это было так странно, но они стали фиолетовыми. Такой цвет был присущ императорской семье из соседней Галактики.
Из слов женщины я узнала имя мальчика — Ринар, и его возраст. А также то, кто и зачем ранил его.
Когда я покидала отсек, женщина остановила меня. Попросила принять в знак благодарности тонкую сияющую цепочку. Сказала, что это их семейная реликвия и в случае опасности, она поможет мне.
Разумеется, я не могла принять такой подарок. Но когда в отсек ворвались солдаты и вышвырнули меня, я с удивлением обнаружила, что сжимаю цепочку в ладони.
В ту ночь произошло ещё кое-что: на наш эсминец напали. Многие погибли. Мне же удалось сбежать — точнее, один из солдат насильно запихнул меня в спасательный челнок. Хотя я до последнего пыталась спасти раненых.
— Отдай, — раздался детский смех, вырвав меня из мрачных воспоминаний.
Сейчас, не решаясь выйти из космокара, я взглянула на своё отражение в зеркале: тёмные волосы выбились из прически, в карих глазах застыла печаль, а пухлые губы нервно подрагивали.
После того, как все узнали о моём «милосердии», я стала изгоем. Друзья отвернулись, со службы отстранили, даже на улице меня сторонились. Только Крейг — мой жених — оставался рядом и всячески поддерживал меня.
Войдя в дом, я застала Крейга на кухне. Он только что вышел из душа: светлые волосы растрепаны, на поджаром теле капли.
Я рассказала ему всё!
— Лара, — спокойно сказал Крейг, усаживая меня на диван, — я поговорю с твоим отцом. Всё улажу.
— Но он… — я всхлипнула.
— Всё будет хорошо, — Крейг погладил меня по голове. — Через неделю все забудут об этом инциденте. Отец остынет и восстановит твои данные.
— А если… — я вздохнула, — он так и не простит?
Крейг крепче обнял меня:
— Я со всем разберусь. А сейчас, — он достал коммуникатор и показал два билета на бал-маскарад, — нас ждут на приёме.
Веселье и танцы были последним, чего я хотела. Но спорить с Крейгом было бесполезно. Он даже платье мне купил — как обычно, по своему вкусу. Впрочем, весь мой гардероб был подобран им. И это я ещё не говорю о своей внешности.