— Честно? Да. Ну или хотя бы просто хрена с яйцами.

— Тогда разочарую — перед вами самая настоящая Никита, мастер-зачарователь двадцать пятого уровня. Теперь, когда мы разобрались с вашими предрассудками, чем могу помочь?

— Мне нужно повысить прочность на снаряжении. Желательно побольше.

— Давайте посмотрю, что у вас есть.

Я стянул с себя шлем с нагрудником и положил на прилавок.

Никита провела рукой над ними, её пальцы засветились бледно-голубым. В глазах появился свет.

— Доспехи Падшего Рыцаря. Неплохая работа, хоть и стандартная. Могу усилить прочность на тридцать процентов. Для зеленого снаряжения это будет стоить по две тысячи за предмет.

Ну, цены и правда кусались для обычного искателя, но с деньгами у меня проблем не было. На рынке я потратился прилично на всякие мелочи, но учитывая тридцатитысячную награду за рекорды у меня снова было золотых тыщ сто.

— А меч мне по чем обойдется?

Выложил из инвентаря на прилавок Проклятый меч Вечного Дозора. Только стоило это сделать, как рыжая вдруг резко дёрнулась назад. Будто я швырнул на стол гниющую руку Шатуна.

— Нет, — категорично ответила она. — С этим работать точно не буду.

— Это ещё почему? — я нахмурился. — Вам не нужны деньги?

— Деньги нужны, вот только ваш клинок фонит на весь дом, — Никита смотрела на меч так, будто он вот-вот вскочит и вцепится ей в горло. — На нём метка. Причём не какого-то деревенского некроманта-самоучки, а самой Смерти.

А, вот оно что. Память услужливо подкинула пафосную истерику Валерика: «Клянусь, что Смерть меня отметила…». Старина явно не врал.

— И что с того? Меч как меч. Режет, колет, рубит, почему бы его не зачаровать как все остальные?

— А то, что любая попытка вмешательства в структуру этого клинка для любого не поцелованного Смертью закончится очень плохо, — Никита скрестила руки на груди. — А я, знаете ли, не сумасшедшая. Я молодая, здоровая, живая. И пока что планирую, чтобы так оставалось и дальше.

— Боитесь?

— Я предпочитаю термин «профессиональная осторожность», — парировала она. — Есть вещи, в которые умные люди не лезут. Дела богов, драконов и прочих сущностей, способных стереть тебя в порошок одним чихом, как раз из таких.

Смерть, значит. Хм… И чего ж эту старушку с косой так побаиваются? По мне так милейшая сущность (само всплыло).

— Ладно, убедили. Работайте только с бронёй. Когда будет готово?

— По стандартному расписанию — через шестнадцать часов, — Никита уже строчила что-то в толстенной записной книге. — Оставите предоплату и придёте завтра после полудня.

Шестнадцать часов? Я мысленно посчитал. О нет, эта чёртова буферная зона выпнет меня в лабиринт куда раньше. И как потом забирать?

— Слушайте, Никита, мне нужно срочно. Очень срочно. Катастрофически.

Никита подняла взгляд. В ее зелёных глазах заплескался лёд.

— Уважаемый клиент, — её тон мог заморозить даже лаву, — Я лучший зачарователь в буферной зоне, и соответственно заказов у меня поэтому не мало. На данный момент шестнадцать, если быть точной. И каждому из этих людей тоже нужно «очень срочно». Я работаю по принципу «каким по очереди пришел, таким по очереди и обслужен». Никаких исключений.

— Даже за дополнительную плату?

— Даже если вы предложите мне замок и титул герцогини, — отрезала она. — Это вопрос профессиональной этики. Я не торгую своей репутацией.

Ого. Принципиальная, зараза. Что ж, посмотрим, насколько крепки эти её принципы.

Молча достал кошель и начал методично выкладывать золотые на прилавок. Монеты звенели, складываясь в аккуратную горку. Сначала выложил четыре тысячи — стандартную цену.

Никита демонстративно вернулась к записям.

Добавил ещё две тысячи. Шесть тысяч золотом блестели в свете магических ламп.

Рыжая даже не подняла голову, хотя я заметил, как дрогнуло её перо.

Ещё две тысячи легли сверху. Итого — восемь тысяч.

— Вы зря стараетесь, — сухо произнесла она, но в её голосе появились нотки напряжения.

Ещё две тысячи довершили пирамиду. Десять тысяч золотых составляли состояние для обычного человека.

— Час работы. Прямо сейчас, — сказал спокойно. — Двойная с половиной цена за срочность.

Никита наконец подняла взгляд. Лицо каменное, но её зрачки предательски расширились при виде золота.