– Ты, полковник, не знаю, из чего сделан. Слышал, ночью еще одного порешили, а тебе все хрен по деревне. Ты когда убийцу поймаешь? Вчера, вроде, обещал, – и, не подписав, швырнул Сильверу одну из бумаг. – Ты меня придурком считаешь? Перепиши по-людски, воруй, но меру знай!

– Труженика обидеть, что два пальца обмочить, – Сильвер забрал свои бумаги и захромал к двери.

– Ну? – Капитан навалился на стол. – Ты большой молодец, нашего говенного генерала прихлопнул. Я слышал, он в Москве парится и отмывается. Не вернется?

– Это вряд ли, – Гуров взглянул на часы. – Думаю, генерала уже задержали, и вскоре он будет арестован.

– Я тебе памятник обещал? В городе поставить не разрешат, а в своем дворе я хозяин. Поймай убийцу, полковник, и будешь стоять в бронзе!

– Ловят бабочек, Капитан. Убийц устанавливают и задерживают, – сыщик закинул ногу на ногу, улыбнулся. – А в бронзе меня сваяют в рост или по грудки? Еще интересуюсь, я буду в мундире или в цивильном?

– Что-то ты больно веселый. Слышал, из Москвы большой генерал прибыл?

– Большой? – Гуров скорчил гримасу. – Росту среднего, мне вот так, – он провел ладонью под ухом. – Но вот с такой головой, – и сомкнул руки в кольцо.

– Значит, урод, – сказал Капитан. – Выйдет на пенсию, пусть приезжает, мы ему номер поставим, будет народ веселить.

– Передам, – сыщик посерьезнел, – у меня к тебе просьба.

– Не надо, – быстро ответил Капитан, выставив перед собой ладони.

– Стерпишь, – сказал Гуров и изложил свою просьбу: – Сейчас сюда генерал заявится, так ты о нашем разговоре помалкивай, ему пока ничего знать не следует.

– Это почему, раз у него такая голова?…

– А в огромной голове огромное количество мыслей помещается, порой лишние, – перебил Гуров. – Договорились?

Как на сцене театра, точно на реплику, в дверь постучали, и, не ожидая ответа, в кабинет вошел генерал Орлов, обменялся с Колесниковым рукопожатием и заговорил так, будто они знакомы многие годы.

– Алексей Иванович, вы один из отцов города, неформальный лидер, используйте ситуацию, наведите порядок в милиции. Соберите в мэрии авторитетных, уважаемых людей и помогите кадрам УВД подобрать людей на должности участковых.

– А генерал? – спросил Колесников.

– Вашего генерала его подчиненные да и прокуратура продали с потрохами, он в Москве задержан. Когда я привезу документы, его арестуют, пришлют другого. Но не обольщайтесь: генерал, даже распрекрасный, навести в городе порядок не может, а участковые могут. Я вам попозже расскажу, как и где подобрать нужных парней, а пока я забираю своего сыщика, нам надо потолковать.

– Толкуйте здесь, Петр Николаевич, – Колесников вышел из-за стола, – я пойду на конюшню, дела.

Когда он вышел, Орлов повернулся к Гурову, взглянул, словно прицеливался, и сказал:

– Чую, у тебя новости. Выкладывай.

– Какие новости? – удивился сыщик. – Ты был в прокуратуре, говорил с Москвой, затем с Рогожиным. А я лишь беседовал с сыщиком Гуровым, да в затылке чесал.

– Лева, ты врать не умеешь, вижу, что-то придумал, принял решение. Рассказывай.

– Петр, не изображай Вольфа Мессинга, как дела в прокуратуре – понятно, выкладывай, что рассказал Рогожин?

Орлов чувствовал, Лева темнит, что-то задумал, но генерал знал упрямство своего друга: не хочет говорить – уговаривать бесполезно. Он потер лицо, погримасничал и сказал:

– Как ты и предполагал. Шантаж. Угрожают убить медведя, требуют достать из-под пола посылку, кому передать, пока не сообщили. Михаил пол вскрыл, вытащил довольно увесистый тючок, килограммов двадцать, на ощупь мягкий. Вскрывать я не стал, так как нужен специалист. Говорила с Михаилом женщина, он убежден, что она к уголовщине непричастна.

– Что ты решил? – спросил Гуров.

– Решение простое, боюсь, выполнить его будет сложно. Содержимое посылки вытряхнуть, изготовить «куклу», вложить в нее грамм сто наркотика, проследить путь следования, задержать получателя.

– Константин Васильевич Роговой, – сказал Гуров.

– Заклинило тебя на этом толстяке, ты ему прошлогодний номер с крахмалом простить не можешь. Дело не в получателе, а в исполнителях транспортировки. Если это героин, то, значит, стоимость около двадцати миллионов долларов, следовательно, исполнители будут высококлассные. А у нас кто? Эх, нам бы сюда опергруппу МУРа, того же Станислава Крячко с ребятами.

– Можно позвонить, но не успеют, – Гуров взглянул на часы. – Сейчас пятнадцать, на вечерний рейс не успеют. Наркотик заберут этой ночью, а скорее всего завтра поутру.