— Да? Ну спасибо, Люська, — растаяла бабушка, оторвала правую руку от руля и погладила Арину по плечу.

— Я вам там немного подарков привезла, — с улыбкой сказала Арина. — Не весть что, конечно, но, может быть, пригодятся. Хотела вчера отдать, но как-то всё спонтанно получилось, да и вечер был насыщенный на события. Забыла совсем.

— Ну ничего, сегодня отдашь, — успокоила бабушка. — Я тебе там тоже подарок приготовила. Зимнюю шапочку тебе связала и рукавички на резинке. Конечно, сейчас уже не ко времени, но ты же знаешь, как лето быстро проходит. Не успеешь оглянуться, и фью… Зима стучит в ворота.

— Бабушка, у меня один вопрос, — осторожно сказала Арина.

— Ты прямо как в сказке про Красную Шапочку, что-то спросить хочешь, — рассмеялась Антонина Никифоровна. — Говори.

— Я хотела бы знать, почему у нас с мамой твоя фамилия, а не папина.

— Ах, это… — улыбнулась Антонина Никифоровна. — Да кому сейчас это интересно…

— Мне интересно, — сказала Арина. — Это же фамильная история!

— Ну хорошо, я просто не знаю, почему мамка тебе это не рассказала, — пожала плечами Антонина Никифоровна.

Почему ей об этом не рассказала мама, Арина тоже не знала…

Антонина Никифоровна замолчала, словно обдумывала то, что хотела сказать. А может быть, размышляла, не рано ли внучке говорить об этом. Очевидно, что для неё этот разговор был нелёгкий. Но всё-таки решила, чтобы внучка знала это. А может быть, хотела, чтобы она избежала возможных ошибок в своей жизни. Любой человек старшего поколения желает, чтобы его дети жили лучше, чем он сам…

— Мы когда с твоим дедом поженились после войны, в 1947 году, у него фамилия была Зиновьев. Знаешь ли, в те времена с такой фамилией трудно было бы не только чем-то серьёзно заниматься, но и просто жить. В партию и то не всегда принимали. Был такой человек, революционер, соратник Ленина, по фамилии Зиновьев, которого потом, перед войной, объявили предателем и врагом народа. Правда это или нет, я не знаю, но Лёньку особисты в армии постоянно проверяли, выискивая, не родственник ли он этому Зиновьеву. Так и прошёл войну, и прожил до 1947 года. Потом мы свадьбу сыграли, он стал Хмельницким, и жизнь как будто другая настала. Так вот раньше жили-то… Видишь, как жили…

Антонина Никифоровна замолчала, похоже, воспоминания о былом нахлынули на неё. Арина, честно говоря, слабо понимала, что всё это значит, но один вопрос, по крайней мере, с повестки был снят. Дедушка принял фамилию бабушки из-за чисто политических причин. Но почему её мама оставила девичью фамилию?

— Но это не говорит о том, почему мама не взяла фамилию папы, — напомнила Арина.

— Здесь всё просто, — властно сказала Антонина Никифоровна. — Хмельницкая звучит лучше, чем Кулакова. Разве ты не понимаешь этого?

— Ну, я не знаю, наверное… — пожала плечами Арина. — А в чём дело?

— Подрастёшь, поймёшь! — Антонина Никифоровна иронично покачала головой, посмотрев на внучку.

Похоже, бабушка знала что-то о том, почему мама осталась Хмельницкой, а не стала Кулаковой! Это же фамилия отца! Вот это новость! Да тут тайны мадридского двора! Неужели в СССР фамилия Кулаков тоже была с плохим происхождением???

…Дорога меж тем вывела за околицу, сделала крутой поворот. Бабушка проехала через небольшую рощу и подкатила к большой территории, огороженной бетонным забором с выдавленными на них серпом с молотом и снопами пшеницы вокруг. Над воротами на полукруглой вывеске было написано: «Совхоз Красный партизан». Между словами нарисованы большие красные звёзды, а под названием совхоза ещё одна большая надпись: «Слава труду!».

Металлические ворота оказались закрыты, но Антонина Никифоровна посигналила, и они открылись. УАЗик закатился на территорию совхоза.

— Молодцы, не спят сторожа, — похвалила она и осторожно поехала дальше, к одноэтажному бревенчатому зданию с вывеской «Контора». Остановив машину, сказала, что приехали.

Арина вышла из УАЗика и огляделась. На первый взгляд, небольшая территория, на самом деле оказалась, просто-напросто огромной и заставленной всевозможными строениями. Сейчас они находились в самом центре, на небольшой площади, вокруг которой располагались разные здания и сооружения. Рядом с конторой находилось небольшое бревенчатое здание с надписью «Столовая», чуть поодаль большое кирпичное здание с высокой чёрной трубой, из которой сейчас шёл дым. На здании было написано «Котельная». На противоположной стороне торцами располагались несколько длинных бетонных строений с надписями «Коровник номер один», «Коровник номер два», «Коровник номер три», «Коровник номер четыре».

— Видишь, вот оно, моё хозяйство, — с гордостью сказала Антонина Никифоровна, обозревая округу и проведя рукой над ней. — Здесь у нас, в центре, как видишь, конторские помещения, столовая и котельная. Дальше коровники, за коровниками сенохранилище. С правой стороны дойка. За территорией есть ещё силосные ямы для хранения пищевого субстрата и справа, за территорией, машинно-тракторный двор, он находится отдельно. Там распоряжается главный механик, над шоферами и трактористами он главный. Туда я хожу только в порядке инспекции. Для меня главное, чтобы всегда были исправные машины, трактора, и механизмы: сеялки, веялки, тракторные тележки и другое. Здесь ещё на территории есть слесарная мастерская и энергетический блок.