След привел к другой башне, у которой обвалилась часть стены. Блейк уловил запах логова. Но его больше заинтересовало другое.

Внутри следы недавнего падения камней. И это падение обнажило древнее хранилище. Блейка оглушил шум крыльев голубей и других птиц. В каменном ящике зерно. На такое он и не рассчитывал. Блейк был уверен, что птицы скоро вернутся. Набрав горсть зерна, он присел у стены, жевал зерно и ждал.

Он прав: первыми вернулись голуби, жадные до еды. Блейк завязал в углы платка небольшие камни. На зерно села толстая белая птица…

Час спустя Блейк умылся снегом. Мясо без соли, пусть и чуть прожаренное, не самая аппетитная еда в мире. А во рту по-прежнему пыльный вкус зерна. Но он больше не голоден. И к тому же Блейк испытывал глубокое внутреннее удовлетворение. Агенты использовали его в своей игре против Пранджа. Преступник обманул его.

Но он ушел от Пранджа! И здесь, без оружия, без знаний, сумел раздобыть еду и тепло. Благодаря только себе самому. К нему вернулась некоторая уверенность.

Что покончило с этим городом? Конечно, война. Но какая война? Кто с кем воевал? Может, жители башен были того же вида, что и он сам, их победили дикари, которые не захотели воспользоваться завоеванным. Может, последний оплот цивилизации в этом мире?

Блейк испытывал любопытство. Ему хотелось исследовать, узнать. Автоматически протянул он руку за новой веткой и остановился. К чему костер? Он должен вернуться к платформе и снова попробовать…

Он застыл, настолько пораженный, что забыл о кинжале у себя на поясе. Вверху яростно кричал ветер. Но Блейк ничего не слышал, ничего не видел, кроме существа, которое вползло в щель. В глазах существа отражался огонь костра.

Он увидел дракона из немецкого фольклора, само олицетворение кошмара. Около семи футов длиной, суставчатый, раздутая голова составляет примерно треть длины многоногого тела. Огонь отражается в блестящих глазах — единственной черте этой безносой безротой морды, если ее можно назвать мордой.

Блейк шаг за шагом отступал, а тварь осторожно продвигалась вперед. Он не мог сказать, привлек ли дракона костер или приманкой послужил он сам. Дракон двигался хоть и медленно, но гибкими движениями, которые свидетельствуют, что его нападение отразить будет нелегко.

Плечи Блейка прижались к каменной стене башни, в раненой руке и спине вспыхнула боль. И эта боль разорвала оцепенение. Блейк выхватил кинжал. Существо застыло перед костром, глядя на пламя.

Блейк набрал полную грудь воздуха. Каждый сегмент серебристо-серого тела покрыт броней, как жук панцирем; существо движется и поворачивается с легкостью червя. Пока оно не проявило никакого интереса к нему, и Блейк не может сказать, представляет ли оно опасность. Если оно останется здесь, привлеченное огнем, он сможет убежать к платформе — к безопасности.

Круглая голова существа повернулась; оно словно внимательно прислушивалось. Но Блейк ничего не слышал, кроме постоянного свиста ветра. И тут он снова ощутил предчувствие, предупреждающее об опасности. Когда показался червь, оно молчало, но сейчас…

Слишком поздно с его искалеченной рукой пытаться взобраться на стену: червь может стащить его. А существо начало огибать костер. Под его ногами катились камни. Когда дракон задел крупный блок, послышался звон металла о камень. Металл!

Дракон проскочил мимо камня, как будто эта небольшая задержка его рассердила, и скорчился перед Блейком; голова его была поднята, круглые красные глаза смотрели безжизненно и без выражения. Они походили на стеклянные шары…

Стекло…

Блейк был так занят драконом, что не замечал фигуры, бесшумно приближающейся с того же направления. Пока не почувствовал зловоние, окутывавшее эту фигуру как плащом. Он резко поднял голову. Дракон-червь, а теперь — людоед! Пришлось вернуться к детским сказкам, чтобы найти подходящее слово.

Клочки грязных волос покрывали его тело. Кожа может быть белей, чем у Блейка, но сейчас она покрыта грязью и стала тускло-серой. Но это не вполне животное. Блейк хотел бы считать его таким. Не совсем животное. На поясе нечто вроде юбочки из необработанной шкуры, которая держится на веревке. Существо движется согнувшись, и клочья волос скрывают его лицо. Но хуже всего то, что это явно самка!

Червь застыл, он никак не реагировал на появление нового существа. Оставался в одной позе, словно удерживая Блейка на месте по приказу.

«Старуха» тоже застыла, она неподвижно сидела у костра. Но вдруг подняла косматую голову и посмотрела прямо на Блейка. Глаза у нее оказались не пустыми, как у червя, но свирепыми, в них голод хищника. Обвисшие губы раздвинулись, обнажив клыки. Не человеческие зубы, а клыки волка или горного льва.

Мышцы, как веревки, двинулись под чешуйчатой бородавчатой кожей, карга почти лениво подняла руки, заканчивающиеся твердыми острыми, как у зверя, когтями.

— Нет! — Блейк не сознавал, что крикнул это вслух, пока эхо крика не отразилось от стен башни.

И как будто этот звук разорвал сдерживающие чары, карга раскрыла слюнявую пасть и испустила крик. Впервые выпрямилась она во весь рост, и ее жилистая фигура создавала впечатление такой силы и такого голода, что Блейк напрягся, готовый встретить нападение.

Но червь двинулся быстрее. Гибко развернувшись, его члены устремились вперед и вверх. Откуда-то из живота выскочили щупальца, схватили Блейка и со страшной силой прижали к камню стены. Прикосновение этих щупалец обжигало! Существо явно металлическое! Ошибиться в этом невозможно. И красные шары, которые теперь на уровне его головы, совсем не природные органы зрения.